Боголюбовский журнал №7

Главный редактор Яблочкин Кирилл Дизайн и верстка Урубков Дмитрий Корректор Якунькина Наталия Фотограф Лозинская Юлия Руководитель проекта Урубкова Лидия Васильевна

Яблочкин Кирилл Якунькина Наталия Лисицына Ирина Яшкова Наталья Могилевец Светлана Шатрова Ирина Пущин Валентин Сластушенская Вера Цзяо Фейху Цзяо Дунцзянь

Ритм современной жизни становится все быстрей и быстрей. То, что было сделано вчера, кажется сегодня давно прошедшим. Те сложные проекты, воплощение в жизнь которых казалось невозможным, стали явью, а мы идем вперед. За лето и осень 2008 года было сделано многое и довольно сложно выделить из этого огромного количества мероприятий что-то главное. Но, наверное, одними из самых памятных событий - главная тема этого номера – стали: ставший уже традиционным, Праздник на Страстном, проведенный, как и в прошлом году, силами сотрудников библиотеки и Выставка, посвященная городу–герою Севастополю, которая проходит в нашей библиотеке – большая честь для нас, ведь Севастополь в этот сложный период для России имеет особое значение.

2008 год объявлен годом Семьи. В нашей библиотеке уже давно стало традиционным, что многие посетители приходят к нам всей семьей, и это неудивительно: настоящее искусство не имеет возраста и интересно всем. Тем не менее, к году Семьи были приурочены многие мероприятия, ориентированные именно на семейное посещение. Благодаря им, мы можем говорить, что дом Боголюбова стал, как и раньше, семейным. Время не стоит на месте, и те проекты, которые были выполнены, казалось бы, совсем недавно, для нас кажутся уже давно прошедшими, ведь впереди у нас еще очень много сложной, но интересной работы. Кирилл Яблочкин

1 сентября, в День Знаний, на Страстном бульваре проходил праздник «Мир читающей семьи».

Для проведения мероприятия было выделено 2 площадки: у памятника Владимиру Высоцкому и Сергею Рахманинову. Праздник открыли представители органов исполнительной власти, Военно-морского флота, духовенства и общественности. Затем, у памятника С. Рахманинову выступал эстрадный ансамбль «Остров мечты», в рамках программы «Здравствуй, школа!». Далее, там же, выступила вокально-эстрадная студия «Синяя птица» под руководством педагога Викуловой Риммы Николаевны и концертмейстера Миронова Бориса Михайловича и вокально-эстрадная студия «Орфей». Также на празднике присутствовал кинопроект «Смешарики», проходили выступления поэтов, были проведены различные викторины и конкурсы. «Гвоздём» праздника стало выступление удивительной рок-группы «Акулы». Завершил праздник своим выступлением квартет флейт «Сиринкс». У памятника В. Высоцкому был «свободный» микрофон, там выступали поэты. Также на празднике прошла презентация проектов нашей библиотеки: Боголюбовского библиофорума «Планетарная миссия библиоразума», Библиотечной научно-практической конференции, посвящённой 90-летию комсомола и Выставки в память защитников Севастополя.

На празднике присутствовало много разных издательств. Были проведены выставки книг, ярмаркипродажи, экспозиции школьных и ВУЗовских музеев, мастер-классы писателей, художников О. Тыркина и Т. Зворыкиной, актеров, творческие встречи, развлекательная программа.

Особенно приятно, что праздник-акцию «Мир читающей семьи» поддержал Департамент образования. В течение дня школьники и педагоги подносили книги для семей офицеров Российского Черноморского флота. В результате - собрано 1600 экземпляров книг и очень много писем с тёплыми пожеланиями. Был также составлен совместный текст письма севастопольцам. Очень порадовало присутствие постоянных читателей нашей библиотеки на этом празднике.

Пришедшие на праздник люди не только приносили книги, но и оставляли в книге отзывов свои пожелания морякам, жителям Севастополя. Вот некоторые из них:

Здоровья и благополучия морякам севастопольцам и их семьям! Желаю стойкости и мужества в нелёгком деле, деле защиты, отстаивания (уже в который раз в русской истории) вашего героического города, главного оплота России на Чёрном море. Иван Бирюков.

Уважаемые россияне! Пусть эти книги порадуют вас и ваших детей. Мира и счастья! Школа № 333.

Севастополь и севастопольцы! Это-наша любовь и гордость, наша надежда и боль и, конечно, наша вера. Мы всегда и сердцем, и душой с вами! Инесса К. Зуева.

Севастопольцы! Все жители Подмосковья с вами, душой за вас болеем! Будьте здоровы и счастливы! Читайте классиков и историков, это даёт силы жить во время перемен! Милюкова Валерия Рифгатовна.

Севастопольцы! Ваш город - оплот юга России, наша история и гордость! Город, земля которого полита кровью наших предков, Севастополь был и всегда будет Российским. Акция «Книги для черноморцев» – это не только дань памяти отважным сынам России, отстоявшим южные рубежи страны в лихие годины, но и поддержка тех, кто продолжает и сегодня охранять рубежи нашей Родины. Акция показала, что мы едины! В. Селиванов.

Севастопольцы, морские защитники России! Мы хотим всегда видеть нас – Россию и вас – Севастопольцев – вместе. Тамара Павловна. Мы, ученики 7 «А» класса, поздравляем вас и ваших детей с новым учебным годом! Всего самого лучшего!

961 школа, Москва.

А вот мнение присутствовавшего при сборе книг начальника Отдела информационного обеспечения ВМФ РФ Игоря Сирковского: «Мы ощущаем поддержку. Поддержку именно правительства Москвы. А у нас действует программа шефства Москвы над Военно-морским флотом и, в первую очередь, над Черноморским флотом. Огромное спасибо организаторам за проведение данной акции! Мы всегда сможем сделать то, что от нас требуют, как от защитников нашей Родины».

Несмотря на дождь и не совсем тёплую погоду, люди веселились от души. Особенно, когда на сцену вышла рокгруппа «Акулы». Все пошли в пляс; танцевали рок-н-ролл и буги-вуги все сотрудники нашей библиотеки во главе с директором, Лидией Васильевной Урубковой. Только заканчивалась одна песня, тут же следом начиналась другая, люди просто не успевали перевести дух, но продолжали танцевать. Даже прекратился дождь, и выглянуло солнце – конечно, не могло и быть иначе от таких положительный эмоций и заряда, которые излучали все присутствующие у памятника Рахманинову. Якунькина Наталия

Офицерам и морякам г. Севастополя, их семьям посвящает Библиотека искусств имени А. П. Боголюбова, художника и моряка, свою акцию «Книга в подарок» Родные Наши!

В эту нелегкую для России минуту мы с особой теплотой думаем о вас. Нелегко защищать границу от потенциального врага, но тяжелее вдвойне, когда таковым оказывается вчерашний друг. Мы можем говорить, что знаем, как вам нелегко, а вы на себе ощущаете эту тяжесть. Главное, что мы хотим сказать вам: «Вы – не

одиноки, мы с вами!». Наша Библиотека искусств носит имя известного в XIX веке художника–мариниста Алексея Петровича Боголюбова. Морской офицер, в звании мичмана, Боголюбов двенадцать лет посвятил служению Российскому Военно-Морскому Флоту. Будучи художником Главного морского штаба, он выполнил серию картин о победах русского флота за 200 лет. Поэтому «морская» тема нам особенно близка и понятна. Мы передаем вам в дар книги, собранные москвичами – участниками праздника «Мир читающей семьи» и их пожелания. Но это – только начало! Сбор книг, организованный нашей Библиотекой, продолжится уже в ее стенах. Особенно трогательно то, что в этой акции принимают участие взрослые и дети, пенсионеры и школьники. Вся Москва, как и вся Россия, помнит о вас, не оставляет вас, поддерживает вас! Ведь само название «Севастополь» в переводе с греческого означает «достойный поклонения город», и вы с честью продолжаете творить его славную героическую историю. С глубоким уважением и чувством признательности за вашу нелегкую службу – весь коллектив Библиотеки искусств имени А. П. Боголюбова.

Игумен Дионисий (Шленов) О ДУХОВНОМ ЗНАЧЕНИИ КНИГ Один старенький профессор сказал: «Когда замолкают книги, начинают говорить триптихи». Что это значит? В современном мире книги, кажется, теряют свою силу. Но это ложное впечатление. Хорошие книги складываются из нестареющих слов, которые неизгладимы. Писанное пером не вырубить топором. Триптих это трехчастное краткое слово, обращенное к тем, кто случайно или даже намеренно забыл о книгах. Бог, открывающий Себя как мудрость, приходит в мир, воплощается, вписывается в пречистую утробу Девы Марии. «И Слово плоть бысть» (Ин. 1, 14). БогСлово воспринимает человеческую природу, состоящую из души и тела, природу разумную и словесную. Божественное соединяется с человеческим для того, чтобы преобразить и спасти весь мир через со-распятие и совоскресение со Христом, через приобщение благодати Святого Духа. Те, кто достигает святости, единения с Богом, отличаются особой мудростью и разумностью, они становятся живыми книгами, словесными носителями божественного откровения. И настоящие книги - в которых, словно на скалах, высечены лучшие достижения человеческого духа существуют вне зависимости от того, много их или мало. Бумажную книгу можно сжечь, уничтожить, забыть, изгнать, сложить в пыльных запасниках. Но истинные живые слова сильнее оков, быстрее тюремных стражников; чем более они гонимы, тем более набирают силу. Современный человек не столько хранит истину, сколько храним ею. Тем более трепетным должно быть его отношение к книгам настоящим, особенно же к книгам священным, духовным. Плохих книг не бывает, так же, как не бывает плохих людей и зла. По учению многих святых отцов, зло - это отсутствие добра – и само по себе не существует, а грешные люди - это те, кто исказил в себе образ Божий. Равным образом и книги, если учат дурному, - это уже не книги, а лжекниги, узурпаторы человеческих умов и сердец. Книга в семье не может быть поводом для прихотей, страстей и развлечений. И, конечно, ее назначение не в том, чтобы стать украшением книжной полки или стенки. Книга - носитель духовных ценностей, учитель внешней и внутренней мудрости. Книга - это премудрый собеседник, который, не давая шаблонные ответы на вопросы, готов пробуждать и побуждать нашу мысль и нашу душу к поиску высших ценностей. Иногда чтение книг кажется скучным и занудным. Radix doctrinae amarus est – Горечь учения оборачивается сладостью познания. Терпение скорбей увенчивается венцами. Часто в непонимании книги виноваты не книги, а мы сами, черствые, сухие, ленивые. Особенно трудно читать слова о духовном, постижение которых - подвиг.

Самое важное из того, что содержится в книгах, слова о Боге, богословие. В иерархии книг на первом месте оказывается Священное Писание. На втором месте - те, в которых святые люди изъясняли, истолковывали Писание или излагали учение о спасении, путеводство человека в обители Небесного Царствия. На третьем месте - книги, в которых описывается премудрость мироздания, излагаются научные или художественные ценности. Никакая истина не противоречит божественному откровению. Этот постулат дает огромные силы для творческого постижения мира во всех его проявлениях и, значит, для благодарного отношения к самым разнообразным книгам. В то же самое время не будем забывать и о том, что в системе ценностей, предлагаемой христианством, мы приходим к единой истине Христу, Который говорит о Себе: «Аз есмь путь, и истина, и жизнь» (Ин. 14, 6). А по возвышенному учению прп. Максима Исповедника, во Христе – Логосе сокрыты логосы-смыслы всего мироздания, являющиеся не самостоятельным бытием, а промыслами-мыслями Бога-Творца о творении. У св. Иринея Лионского читаем: «Подобно позлащенному изнутри и снаружи ковчегу воплотившийся Христос был изнутри украшаем Богом–Словом, а снаружи охраняем Духом Святым». Пусть дом наш станет пристанищем Троичного Божества. Прежде всего, наши душа и тело. Полки для книг да будут в нашем доме духовным оружием, обоюдоострым мечом и широким щитом супротив вражеских нападений. После всемирного потопа остался только ковчег. Во всемирном засилье греха останется только живое Слово, хранящее и хранимое теми, кто с верою вверяет себя Богу.

СЛАВНАЯ ИСТОРИЯ ГРУППЫ «АКУЛЫ» Художественный руководитель группы – Олег Мокряков, поющий басист. «Акулы» родились в городе Екатеринбурге. Историю группы можно вести от 1986 г., когда основатель Олег Мокряков первый раз собрал музыкантов или от 1993 г., когда было утверждено нынешнее название «Акулы». Группа в своем нынешнем составе играет с весны 2002 г. Некоторые жизненные вехи Олега Мокрякова: - школа в Свердловске - архитектурный институт - армия - безвременье в Свердловске - начало уличной игры

- открытие Москвы - Арбат, Поклонка...

- собирание нового состава в Москве - Манежка, Арбат...

- черновая запись первого альбома - клубный период. Группа 'Акулы' состоит из профессиональных музыкантов, работавших в разное время в качестве сессионных музыкантов, в совместных проектах со многими известными группами и исполнителями, среди них: 'Чайф', 'Браво', 'МистерТвистер', Жанна Агузарова, Вячеслав Добрынин, Владимир Кузьмин и многие другие. Группа 'Акулы' проводила ряд программ на различных концертных площадках и в клубах Москвы ('Ритм' и 'Блюз-кафе', 'Собрание' (Сад Эрмитаж), 'River Side', 'Gold Men', 'Веселые ребята', 'Дурдинъ)', ряд благотворительных концертов, организованных комитетом по молодежной политике Правительства Москвы и Московской области. В репертуаре группы - огромная коллекция каверверсий известных хитов культовых групп 'The Beatles', 'Queen', 'Deep Purple', 'Led Zeppelin', множество композиций в стиле рок-н-ролл, в том числе собственного сочинения, а также известных песен русских (советских) групп и исполнителей.

Состав:

- соло-гитара, вокал

- бас-гитара, вокал

- ударные, вокал. …Они пели рок-н-ролл 70-х. И мир преображался. Мир радовался их музыке. А люди танцевали, подпевали и обнимались. Такие разные и такие похожие. Они по-детски чисто и незатейливо радовались внезапной удаче. Удаче вернуться в прошлое. Прошлое, которое уже ушло. Прошлое, о котором помнят всю жизнь. Прошлое, о котором вспоминают каждый день. И вот оно вернулось. Вернулось в облике уличных музыкантов. Что может быть честнее музыки трубадуров? Разве что их слова… Якунькина Наталия

выставки Мерная Икона: История и современность (9-30 сентября 2008 года)

Российский Клуб Православных Меценатов совместно с Иконописной мастерской «Мерная икона» вот уже в течение пяти лет возрождает старинную традицию мерной иконы. Смысл ее в том, что наши предки, когда рождался ребенок, специально к Таинству крещения заказывали икону в честь его святого, «в меру» малыша: высота доски, на которой в полный рост писали образ небесного покровителя, в точности соответствовала росту ребенка при рождении.

Такое совпадение размеров имело глубинный смысл: мерная икона уникальна и неповторима, подобно человеку, для которого она создается; изображение небесного покровителя занимает пространство, соответствующее размерам младенца при вхождении его в этот мир – тем самым устанавливается особая, личная, нерушимая связь между святым и обладателем иконы, которая – по молитвам святого – защищает и исцеляет человека с первых дней жизни и на протяжении всего его земного пути.

В это раз Клуб организовал две передвижные выставки «Мерная икона: история и современность». На них были представлены как копии старинных мерных икон из Архангельского собора Московского Кремля, Новодевичьего монастыря, Церковноархеологического кабинета Московской духовной академии, так и

современные иконы, выполненные в различных стилях лучшими иконописцами России. Одна из них экспонируется по странам Европы и СНГ. Выставка успешно прошла в Эстонии (Таллинн), Латвии (Рига), Чехии (Прага), Франции (Париж), также планируется ее проведение в Лондоне, Берлине, Брюсселе, Женеве. Вторая выставка проходит по территории России – ее открытие состоялось в Мосгордуме и Совете Федерации, в Московской духовной академии (Сергиев Посад), и далее она пойдет по регионам России.

На выставке в Библиотеке были представлены иконы, выполненные в различных стилях.

Так, Палехскую-Ярославскую школу иконописи (XVII век), объединяющую характерные особенности древнерусской иконописи с элементами европейского реализма, представляют иконы Святого Ярослава Мудрого князя и Дионисия Ареопагита апостола от 70ти. Две иконы – святых Рафаила Архангела и равноапостольного князя Владимира – отражают стиль Московской школы (XV век), которой свойственны изысканность пропорций и уравновешенность композиции. В стиле Византийской школы (X-XIV века), которую отличают гармония рисунка и цвета, изящество линий, написан образ великомученицы Екатерины Александрийской. Псковская школа (XVI век) с ее суровостью и орнаментальностью линий представлена в образе святого мученика Максима Дамасского, а Владимирско-Суздальская школа (XIV-XV века) с ее особой манерой выразительности рисунка и чистоты света – в образе святой княгини Людмилы Чешской.

Для Академического стиля (XIX век) характерны подчеркнутая декоративность, портретное сходство изображаемого святого с прижизненным обликом (так написаны святые Иоанн Пророк, Предтеча, креститель Господень и равноапостольная княгиня Ольга). Материал подготовила Наталия Якунькина

Два дня (23-24 октября) 2008 г. Библиотека выглядела по-особенному, повсюду мелькали ребята в красивой военной форме. Здесь проходили Финальные мероприятия 1-го Всероссийского фестиваля творчества кадет «Юные таланты Отчизны». Выбор места проведения был не случаен. Алексей Петрович Боголюбов закончил Морской кадетский корпус. Мероприятия включали в себя: выставку, на которой были представлены 30 художественных работ и 50 фотографий лучших кадет России из 20 корпусов и 18 регионов России и награждение победителей в номинациях: «Художественная» и «Литературная». В первой номинации победили кадеты из Вологды, Перми, Нижнего Новгорода, Москвы, Челябинска, Усолья-Сибирского и Новосибирска. Во второй - кадеты из Санкт-Петербурга, Тамбова, Перми и Москвы. Цели и задачи фестиваля: поддержка талантливых ребят из кадетских образовательных учреждений; содействие развитию их талантов, помощь в получении специального образования и реализации в творческой профессии; объединение усилий и возможностей государственных общественных и коммерческих организаций по содействию в поддержке творчества кадет; создание и поддержание положительного имиджа кадетов в обществе; выявление, поощрение, награждение и признание талантливых кадет; содействие продвижению победителей фестиваля в творческой карьере, интеграции в общество. Работники библиотеки устроили экскурсию по прекрасным

историческим

залам

воспитанникам

ка-

детских корпусов; показали выставку, посвящённую городу-герою Севастополю, где ребята, кстати сказать, проявили неплохие знания по истории этого города. * Кадет (от франц. cadet - младший). В России впервые слово это явилось в указе 29 июля 1731 об учреждении «корпуса кадет».

1 место - «Вологодская кадетская школа интернат». В. Малышев. «Великий полководец».

2 место - Кадетская школа-интернат г. УсольеСибирское. И. Владимиров. «Кадетство мое».

Валентин Пущин

8 октября состоялась презентация выставки «Севастополь. Сим славным городом гордимся мы по праву», посвященной героям первой обороны Севастополя.

К «Севастопольской» теме мы обращаемся не первый раз. Именно наша Библиотека выступила одним из инициаторов пополнения судовых библиотек Черноморского флота и начала сбор книг для моряков и офицеров Севастополя. Знаменательно то, что 2008 год – юбилейный для Севастополя, ведь именно в этом году город отмечает свое 225–летие. А также, в 2008 году исполняется 155 лет с начала Крымской (Восточной), самой кровопролитной войны середины XIX века. Войны, неразрывно связанной с именем Севастополя; войны, говоря о которой, вспоминаются не только славные морские победы Российского флота, такие как Синопское сражение, но и самые горькие ее моменты, связанные с ожесточенной 349–дневной осадой города англо-французскими войсками и, конечно же, беспримерной обороной его мужественных защитников.

Нам хотелось вспомнить одну из наиболее трагических и героических страниц русской истории, еще раз назвать имена блистательных героев Севастопольской эпопеи 1854-55 гг., таких, как: Корнилов В. А., Нахимов П. С., Истомин В. И.,

нальной политики и межрегиональных связей, сотрудники Государственной Третьяковской галереи, представители «Движения поддержки флота». Среди наших гостей мы хотели бы назвать и членов Московского Дворянского Собрания, оказавших неоценимую услугу в предоставлении нам уникальных материалов. Особо признательны мы Сапожникову Сергею Алексеевичу, Нахимову Александру Павловичу, Абрикосову Андрею Ильичу, Дмитриевой Надежде Владимировне. Также мы выражаем чувство признательности Гончарову Сергею Львовичу – генеральному директору НП «Телеклуб содействия программам культуры, науки и образования» за предоставление фильма о Севастополе.

И если после нашей экскурсии в вашей душе всколыхнутся чувства любви и гордости за нашу Родину, за страну, в которой мы все живем, цель наша будет достигнута. Выставка продлится до 1 января 2009 года. Мы ждем вас в стенах нашего Дома Боголюбова!

Могилевец С. А.

Тотлебен Э. И. и многих других, коими по праву гордится Россия! Выставку освящает свет Иконы праведного воина Феодора, адмирала Федора Федоровича Ушакова, причисленного Русской Православной Церковью к лику святых в 2000 г., наполненная звуками дивной музыки «Песни адмирала» в исполнении хора Покровского собора г. Севастополя, она раскроет перед вами страницы героического прошлого «Достойного поклонения города». И вместе с вами мы еще раз склоним головы в память о погибших, но не сдавшихся защитниках «чудотворной крепости» и воздадим дань уважения к сложному дню сегодняшнему города-Героя.

Уникальность нашей выставки состоит в том, что она наполнена экспонатами из семейных архивов потомков и сородичей участников Крымской войны и обороны Севастополя, книгами из серии «Россия забытая и неизвестная».

В День открытия выставки нас тепло и торжественно поздравили почетные гости Дома Боголюбова: представители военно-исторического центра при правительстве РФ, комитета нацио-

ТИШИНА И СПОКОЙСТВИЕ

В контексте наметившейся в стране стабильности, мы должны переосмыслить роль альтернативного музыканта и художника. Социальный бунт, революционная поза, осмысленный мессэдж - всё это уже не актуально! Равно как не актуален громкий, шумный, агрессивный, яростный звук. Системе это безразлично. Это никого не способно более вывести из-под контроля, так как уже фактически абсорбировано масс-культурой, объяснено и ассимилировано ею. В сложившейся ситуации альтернативный художник и музыкант должен наряду со всеми радоваться стабильности и становлению. А в душе и разуме его должны царить - тишина и спокойствие. Именно поэтому в качестве иллюстрации на афише мы приводим не одну из батальных сцен, коих у А.П. Боголюбова есть достаточно, а вполне мирный пейзажный сюжет его же авторства. Полному умиротворению также будет способствовать академическая атмосфера концертного зала библиотеки. Рояль, камин, картины, зеркала, удобные кресла, тишина, спокойствие, подозрения…

Это - пресс-релиз концерта живой экспериментальной электронной музыки, проходившего 22 июня в Каминном зале. Концерт явился продолжением интерактивного форума «Love-live electronic», посвящённого живому исполнительству в электронной музыке. Форумы проходят при поддержке Лаборатории электроакустики при Московской Государственной Консерватории и Термен-центра, и общероссийского журнала «Электронная Музыка».

Очередной форум начался 17-18 мая двухдневным фестивалем, собравшем музыкантов, которые в области электронной музыки реализуют подход, который можно назвать «живая электроника». Фестиваль проходил в клубе «Живой уголок».

Накануне выступления у нас в библиотеке, Экспериментальный форум электронной музыки продолжился в Культурном Центре «Дом», и назывался он «Шум и Ярость». А специально для выступления в Библиотеке музыканты придумали название «Тишина и Спокойствие», поскольку это место довольно-таки академичное, поэтому, как они сами сказали, они решили особо не шуметь и сделать всё тоже академично, кроме того, продолжая тем

самым некую концептуальную традицию таких мероприятий.

Участниками вечера были: Владимир Рацкевич, Олег Макаров, Виктор Черненко, Александр Лейкин, Евгений Кузин, Сергей Касич.

Вёл вечер С. Касич. Предварив выступления музыкантов, Сергей сказал: «Направление, которым мы занимаемся, называется Self-programmed, -built, т. е. мы приветствуем использование самостоятельно построенного программного обеспечения и самостоятельно собранного аппаратного обеспечения либо Self-destroyed – это означает, что можно использовать коммерческие продукты, но нетривиальным способом либо их как-то ломать, перестраивать».

Музыканты прибыли к нам из ТЕРМЕН-ЦЕНТРа, что на Большой Никитской, 13.

Этот центр создан в Москве в 1992 году и назван именем Льва Сергеевича Термена - изобретателя первого всемирно известного электронного музыкального инструмента терменвокс. Краткая справка: Терменвокс (от имени изобретателя и лат. vox — голос), электромузыкальный инструмент. Изобретён в 1920 г. советским инженером Л. С. Терменом. В терменвоксе для создания музыкального звука используются электрические колебания звуковых частот, которые возбуждаются генератором на электронных лампах, усиливаются усилителем электрических колебаний и преобразуются громкоговорителем в звуковые. Для изменения частоты и амплитуды колебаний генератора терменвокса (высоты и силы звука) используется металлический вертикальный стержень, скрепленный с металлической дугой (они играют роль колебательной системы генератора). Исполнитель управляет работой терменвокса, изменяя положение ладоней: одной — вблизи стержня (управление высотой звука), другой — вблизи дуги (его громкостью). Терменвокс может звучать как скрипка, виолончель, флейта и т. д. (тембр звука определяется режимом работы генератора). Сейчас во всем мире отмечается небывалый всплеск

интереса к терменвоксу, обучению приемам игры на этом удивительном инструменте. Звук на этом инструменте возникает не от касания, а только от движений человеческих рук в пространстве перед специальными антеннами. Одна из лучших в мире и признанных исполнительниц на терменвоксе - Лидия Кавина - ведет в Термен-центре курс обучения игре на нем.

Главная задача этого центра - поддержка музыкантов и звуковых художников, работающих в русле экспериментальной электроакустической музыки и мультимедиа.

В Термен-центре проводятся регулярные лекции и практические занятия, на которые приходят композиторы, музыковеды, художники, программисты, - все, кому интересен звук и его природа. Композиторы обучаются технологии, эстетике электроакустической музыки, занимаются собственно композицией, не будучи зависимыми от коммерческого конвейера, дорогого студийного времени и популярных шаблонов и клише.

ТЕРМЕН-ЦЕНТР сегодня - это своего рода музей живой истории электронной и компьютерной музыки.

Информацию можно почерпнуть на сайте Терменцентра http://theremin.ru и на сайте http://www.loliel.tk. Можно также подписаться на рассылку новостей по e-male: loliel@ list.ru.

Выступление в Каминном зале началось с Владимира Рацкевича, одного из пионеров отечественной экспериментальной электронной музыки. Владимир представлял нам некий медитативный сет на компьютерном оборудовании, чем-то напоминающий композицию Эдуарда Артемьева «Поезд» к фильму «Сталкер» Андрея Тарковского (где герои на дрезине направляются в Зону). В. Рацкевич – саундпродюсер телекомпании ВИД.

После выступления В. Рацкевича, С. Касич представил следующего участника, главного редактора журнала «Электронная музыка» Олега Макарова. Сергей рассказал, что в Музее Маяковского в мае, впервые в России, О. Макаров устроил прямо на сцене – он спаивал какие-то приборы, которые в это же время звучали, а потом играли, соответственно. Этим вечером Олег представил некие свои программные алгоритмы, реализованные «Max/msp». Суть состояла в том, что Каминный зал, улица, Розовая гостиная использовались в качестве ресурса для звука, который время от времени захватывался микрофонами, обрабатывался в компьютере с помощью программы, которую Олег сам написал. Также на сцене использовался термен-сенсор – это такая технология, разработанная Андреем Смирновым в Термен-центре, некое современное применение терменвокса в качестве контроллера для компьютера.

Во время выступления О. Макарова в качестве фактора окружающей среды хаотично выступил «человек с фонариком», который вдруг сел за пианино в Розовой гостиной и начал играть, а микрофон, который находился там, фиксировал это, и всё превращалось в звуковую структуру в реальном времени. Таким образом, был сохранён основной постулат – показать живую сторону электронной музыки. Такой вот получился эксперимент. Результат никому не был известен заранее.

Затем выступил профессиональный преподаватель музыкального программирования - Виктор Черненко. Ранее он работал с аналоговым оборудованием; он андеграундный музыкант, занимался фри-джазом. Виктор тоже показал один из своих алгоритмов в «Max/msp». Он пользовался резонансами своей «трубы». Поистине какие-то шаманские истории происходили с этой трубой. В конце выступления звучал голос Владимира Маяковского, который читал стихотворение «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?». Собственно, Виктор как раз на трубе и сыграл.

Следующим выступающим был «человек с фонари-

ком», Саша Лейкин, который являл собой воплощение хаоса импровизации. Он представил свой сольный сет. Со слов ведущего, это был серьёзный дебют Саши на электронной экспериментальной сцене. Саша использовал почти полностью весь свой компьютерный арсенал. Он самостоятельно программирует в «C-sound», «Max/msp» и одновременно ещё использует алгоритмы на определённом компьютерном языке с изображениями букв – интересный такой язык получается. Саша написал некоторую программу, в которой можно выставлять из букв слова, и каждая буква - это определённый звук, причём от формы буквы зависит сам звук. Это всегда непредсказуемые выступления, так что до конца никому не известно, что получится. Этот «человек-экспромт» во время выступления одновременно и на рояле сыграл, и использовал многочисленные фортепианные записи. Естественно, это было собственное программирование. Недавно Саша занялся компьютерным взломом и то, что мы слышали, это были продукты как раз компьютерного взлома. Это было довольно вдохновляюще.

Затем выступал Евгений Кузин, которого Сергей Касич представил таким образом: «Буквально вчера он разнёс в пух и прах Культурный Центр «Дом», потому что он завершал фестиваль «Шум и ярость». А сегодня вот здесь у нас тихо и спокойно. Евгений выступает на джанк-панк оборудовании, т. е. такое некое направление «джанк-панк электроника» – кто-то выкидывает какие-то вещи, а Евгений их находит и превращает в музыкальные инструменты посредством некоторых преобразований. Также Евгений в качестве инструментов использует электробритву, головку от магнитофона, ещё что-то и довольно часто солирует на фидбэке микшера, т. е. это когда выход микшера включен на вход микшера и фактически, таким образом, микшер превращается в музыкальный инструмент. Евгений не первый стал использовать этот приём, но сейчас у нас стал популярным этот приём, и Евгений - один из его апологетов. Мы движемся в сторону более таких радикальных вещей, вот это как раз и есть это самое. Мы сделаем это потише, потому что здесь всё академично».

Ну и в заключении, по традиции, развлекал людей сам ведущий: «Я исполню две композиции, старые очень. Они ещё были сочинены в Севастополе, в Крыму. Ведь Боголюбов, в общем-то, вдохновлялся Айвазовским, они были знакомы, оба они были маринисты, Айвазовский такой более продвинутый, и одно время даже Боголюбов гостил у него. В своё время, к юбилею Айвазовского я подготовил композицию, она называлась «Среди волн», она была посвящена его основному шедевру, который в Феодосии является центром композиции музея Айвазовского, картина так и называется «Среди волн». Это огромная такая картина, она во всю стену, и там ничего не изображено, кроме волн. Впервые эту свою композицию я исполнил в 2002 г. у музея Айвазовского. Композиция изначально для 2-х радиоприёмников, но у меня тут один радиоприёмник, и это как некоторая метафора; с помощью радиоприемника становятся слышны электромагнитные волны, среди которых мы постоянно находимся, просто мы их не замечаем, поэтому, таким образом, мы находимся среди волн. Вторая композиция – она будет полностью состоять из сэмплов из интервью людей, которое я брал в Севастополе 9 мая 2004 г. На протяжении целого дня я ходил с диктофоном и брал интервью у людей, просил их называть разные слова. Композиция называется «Слова». Концептуальной её основой служит одно стихотворение, которое тоже называется «Слова». Поэтому вот «Среди волн» и «Слова». Ну а для второй композиции я буду использовать вэйв-редактор свободного программного обеспечения».

Очередная сессия форума была завершена несмолкаемыми аплодисментами и бурей оваций. И … следите за анонсом на сайте http://www.loliel.tk. Якунькина Наталия 11

«Вдохновение» – музыкально-поэтический театр Александры Сафоновой

17 октября в Каминном Зале состоялся показ музыкального спектакля «Маскарад» по одноименной драме М.Ю. Лермонтова, посвященный Дню рождения великого русского поэта. «Маскарад» – один из первых спектаклей музыкальнопоэтического театра «Вдохновение» (премьера состоялась в 2004 г.) – сразу привлек к себе внимание как любителей творчества М.Ю. Лермонтова, так и ценителей камерного исполнения романса. Почему? Спектакль заявил о новой форме проявления блестящего таланта, дара слова в музыке.

Нередко мы спрашиваем себя: что такое театр? Здание? Зрительный зал? Красивые декорации? Костюмы? Афиши? Программы? Игра актеров? Режиссер? Дирижер? Зрители? А может быть, технические служащие? Когда приходишь в театр, то воспринимаешь все целостно, как единый организм, в котором и актеры, и билетеры, и режиссер, и декорации – это все части одного живого существа. Кто-то является его глазами, кто-то ушами, а кто-то сердцем и говорящей душой, которая исповедуется и приобщает к своей исповеди всех, кто ее слышит.

Но часто театральное представление разворачивалось под открытым небом, на ярмарочной площади, во дворе замка, да и просто на лугу или на поляне. Тогда понимаешь, что театр – это не здание, а лазурный небосвод или вечерние сумерки могут быть лучшими декорациями. Значит, любое пространство можно превратить в импровизированную сцену, а когда эта сцена меняется, то создается множество возможностей для импровизации. Каждый раз, делая одно и тоже, сделаешь его по-разному, и в этом чувствуется биение жизни.

Таков музыкально-поэтический театр Александры Сафоновой. Каждый спектакль как живое существо. Он закончен композиционно: в начале задается тема или вопрос, которые освещаются с разных сторон на протяжении всего действия, и в конце мы приходим к «выводу». Каждый спектакль выдержан по стилю, его отличает сквозная режиссура, мини-

мум декораций, костюм-образ и полная свобода для внутренней импровизации. Поэтому, слушая одну программу вновь и вновь, ты попадаешь каждый раз на новый спектакль. Еще одна отличительная, яркая черта спектаклей театра «Вдохновения» – то, что автор и исполнитель, прекрасная актриса Александра Сафонова обращается к нашему внутреннему миру, к нашему воображению, так что, кажется, что мы проживаем все вместе, мы отправляемся в волшебное путешествие, в сказочные миры и приходим к благоухающему свету, насыщающему все наше существо, и оказывается, это возможно здесь и сейчас, каждое мгновение нашего бытия быть счастливым, полным жизнью, когда все истинное так естественно, а наносное растворяется само по себе.

Что делает это волшебство возможным? Удивительное, редкое сочетание драматического дарования и пленительного по нежности тембра голоса, лирического сопрано, который в своей хрустальной чистоте распускается от приходящего света всеми цветами радуги. Поэтому в репертуаре спектаклей звучат и драматические, и лирические, и комедийные номера. И мы, вместе со всеми поклонниками таланта Александры Сафоновой, можем сказать: «Да, это явление редкое, уникальное, особенно в настоящее время». Как говорил Вениамин Смехов после спектакля «Песня цыганки», представленного на вечере в Посольстве Болгарии: «Да, это удивительно, это такая целомудренная страсть…»; и Бендрес Кирков: «Вы не поете, вы живете… Вы родились для этого!».

Мы не будем описывать: где и у кого, когда училась Александра Сафонова (это можно посмотреть на сайте: www. alexandrasafonova.siteedit.ru), скажем лишь, что певица и актриса, автор и исполнитель совершенно новых музыкальных спектаклей получила блестящее всестороннее образование, как естественнонаучное и гуманитарное, так и музыкальное. И богатство внутреннего мира этой незаурядной женщины стало залогом невероятного, насыщающего богатства спектаклей ее

театра.

В феврале 2009 года исполнится пять лет, как Александра Сафонова вышла на сцену со своим первым спектаклем «В Дороге…», в котором исполняются одни из лучших русских старинных романсов в сочетании с поэзией А. Апухтина и Г. Иванова. И наверно, правильно будет сказать, что это и стало рождением театра «Вдохновение». За пять лет своего существования театр представил публике (и не только московской) семь спектаклей: «В Дороге…» (премьера в феврале 2004 г.), «Маскарад» (премьера в сентябре 2004 г.), «Песня цыганки» (премьера в феврале 2005 г.), «На берегу моря» (премьера в сентябре 2005 г.), «Импровизация» (премьера в феврале 2006 г.), «Лорелея» (премьера в январе 2007 г.), «Повесть о лесах» (премьера в сентябре 2008 г.). Начиная с «В Дороге…», каждый из спектаклей представлен публике свыше 20 раз, и их встречает неизменный успех. Успех, который обязан искренности, глубине проживаемых чувств и высокому профессиональному уровню мастерства, как самой певицы, так и пианистов: Юлии Ждановой, Екатерины Грашиной и Виолетты Лариной.

Свое пятилетие театр «Вдохновение» отпразднует выходом нового спектакля «Соловьиный сад», посвященного творчеству С.В. Рахманинова и Д.-Х. Джебрана. Не будем раскрывать секретов «Соловьиного сада», пусть спектакль станет для вас приятным подарком, но расскажем о тех, что уже успели завоевать симпатии публики.

В Дороге… В программе звучат 15 старинных русских романсов, хорошо знакомые любителям жанра. Например, Утро туманное; Побудь со мной; Не брани меня, родная; Звезды на небе; Я ехала домой и др. Поэзия А. Апухтина и Г. Иванова создает атмосферу, позволяющую глубже проникнуть в мир, переживаемых в романсах чувств.

Маскарад - музыкальный спектакль по одноименной драме М.Ю. Лермонтова и романсам русских композиторов на поэзию М.Ю. Лермонтова. Спектакль предлагает музыкальный вариант изложения событий драмы. В программе звучит 19 романсов на слова М.Ю. Лермонтова. Например, Песня золотой рыбки М. Балакирева, Когда волнуется желтеющая нива Римского-Корсакова, Горные вершины А. Варламова, Тучки небесные А. Даргомыжского, Романс Нины А. Глазунова, Портрет А. Спиро, Молитва А. Варламова. Продолжительность спектакля 60 минут. Премьера состоялась в сентябре 2004 г. В мае 2008 г. спектакль прозвучал в доме-музее М.Ю. Лермонтова в Москве.

Песня цыганки – музыкальный спектакль, в основу сюжета которого положена поэма «Старая цыганка» А. Апухтина, а звучащие старинные и классические русские романсы предлагают прожить историю любви вместе. Самое большое искусство - прожить жизнь счастливым, чтобы жизнь была полной, чтобы, когда придет час, перейти в мир иной с улыбкой на устах. Об этом счастье полноты жизни рассказывает русский романс в музыкальном спектакле «Песня цыганки», в котором звучит 23 романса. Среди них, Эй, ямщик! гони-ка к яру!; Гори, гори, моя звезда!; Тихо все; Пара гнедых и др. Продолжительность спектакля 1 час 20 минут (без антракта). Спектакль по праву снискал самый горячий прием знатоков и ценителей русского романса, и оценен высочайший профессионализм исполнения.

На берегу моря (спектакль-фантазия) – вероят-

но, самый поэтичный спектакль театра «Вдохновение». Он посвящен поэтическому наследию великого французского поэта-романтика В. Гюго и рассказывает, если говорить языком Фарид-ад-дина Аттара, о путешествии к долине Восхищения, где приходит настоящая Любовь, которая не опьяняет, но дает силу возлюбленным видеть друг в друге только лучшее, тем самым вдохновляя их… В основу поэтического действия положено стихотворение В. Гюго «На берегу моря», в котором он поведал о силе Любви к своей любимой женщине. В спектакле звучит 19 романсов русских и зарубежных композиторов: Баркарола Ф.Шуберта, Розовый отблеск заката А. Гречанинова, Они отвечали С. Рахманинова, Мотылек и фиалка Г. Форе, Как дух Лауры Ф. Листа и др. Продолжительность - 1 час 20 минут (без антракта).

Импровизация - музыкальный спектакль по мотивам произведения А.С. Пушкина «Египетские ночи» и ариям из опер старинных мастеров. Спектакль предлагает музыкальное прочтение незаконченного произведения А.С. Пушкина. Исполняется 22 вокальных музыкальных номера на языке оригиналов (в программе к спектаклю предлагается литературное сопровождение спектакля, в котором есть перевод исполняемых произведений). Например, Пролог Трагедии из оперы «Эвридика» (самой первой дошедшей до нас оперы) Я. Пери, Речитатив и ария Дидоны из оперы «Дидона и Эней» Г. Перселла, ария Клеопатры из оперы «Юлий Цезарь» Г.Ф. Генделя, арии Юдифи из оратории «Юдифь Торжествующая» А. Вивальди и др. Продолжительность - 1 ч. 30 м. (без антракта) или 2 ч. (с антрактом). В августе 2007 г. «с оглушительным успехом» прошли гастроли в рамках ежегодной конференции «Пушкинские чтения».

Лорелея - музыкально-поэтическая композиция, рассказывающая старинную рейнскую легенду о Лорелее, чей образ появился на страницах цикла «Рейнские стихи» Г. Аполлинера. В программе звучат арии и романсы зарубежных композиторов. Например, Ты мой покой Ф. Шуберта, Лорелея Ф. Листа, Брошенный цветок Г. Форе, ария Амелии из оперы Балмаскарад Дж. Верди, каватина Эльвиры из оперы Эрнани Дж. Верди, Каватина Нормы из оперы Нормы В. Беллини. Продолжительность 1 ч. 10 м. (без антракта). Этот спектакль можно назвать романтической балладой, в которой тесно переплелись лирическое чувство и драматический сюжет. В этом спектакле, как и в «Маскараде», с наибольшей силой раскрывается талант Александры Сафоновой как драматической актрисы.

Повесть о лесах – новый спектакль театра, посвященный вокальному творчеству П.И. Чайковского. В основу сюжета лег отрывок из одноименной повести К. Паустовского. Звучат романсы: Растворил я окно; Скажи, о чем в тени ветвей; В эту лунную ночь; На землю сумрак пал и др. И чувствуется запах леса, слышится скрип дерева, и видишь повсюду разливающийся удивительный свет. Продолжительность: 60 минут.

Пожелаем музыкально-поэтическому театру «Вдохновение» новых интересных премьер, любви слушателей и зрителей! Сам же театр «Вдохновение» говорит нам: «Добро пожаловать на спектакль! Мы вас ждали, и мы очень вам рады!». Вера Сластушенская

РУССКИЙ ПЕЙЗАЖ

«Отчего простой русский пейзаж, отчего прогулка летом в России, в деревне, по полям, по лесу, вечером по степи бывало приводила меня в такое состояние, что я ложился на землю в каком-то изнеможении от наплыва любви к природе, от тех неизъяснимо сладких опьяняющих ощущений, которые навевали на меня лес, степь, речка, деревня вдали, скромная церквушка, словом все, что составляет убогий русский родной пейзаж?Отчего все это?» Вот так описывает свое впечатление П.И.Чайковский.

История русского искусства богата художниками, создавшими полотна, посвященные искусству пейзажа. Все они посвоему отражали сугубо личное отношение к природе вообще и русское в частности. Вспомним хотя бы творчество Венецианова, Левитана, Серова, Поленова, Саврасова и т.д. Всех не перечесть. А сколько страниц несравненной русской поэзии посвящены теме «человек и природа». Как воспевал природу Пушкин, филосовствовал Тютчев, а как писал Фет... При всем различии творческого почерка выше названных творцов их объединяет одно – это ощущение себя как мельчайшей частицы перед необъятной вселенной. Природа для них служит поводом для духовного диалога, а порой она – выразительница чувств самого автора. Каждое дерево, каждый листик, очищающая утренняя роса, гроза, зной, так органично отвечали голосу сердца творящего.

Отсюда уникальность и неповторимость цикла «Времена года» ор.37 bis,насквозь русского, насквозь пропитанного добротой, искренностью, надеждой и любовью создавшего эти миниатюры. Чайковский, как глубочайший национальный художник, художник «внутреннего опыта», безусловно ощущал истинную глубину, красоту, эмоциональный подтекст русских поэтов и пейзажистов. И это особое единение, диалог души с природой было глубоко присуще композитору. Следует отметить лишь то, что тут нет и намека на пантеизм, столь присущий, ну скажем Брукнеру. Нет. Здесь переживания русского художника, русского человека, русской души. Они пронизаны мироощущением именно русского человека.

Наследие, оставленное композитором, служит для того, чтобы мы, люди, живущие в столь суровое время не забывали о том, что лишь природа вечна, лишь она есть олицетворение красоты, лишь ей одной можно доверять свои сокровенные душевные переживания. Возможно именно поэтому я решил исполнить этот цикл.

В конце мне хотелось бы привести отрывки из стихотворения А.К.Толстого как нельзя лучше отражающие образную структуру цикла «Времена года»:

«Поверь, и мне мила природа И быт родного нам народа – Его стремления я делю, и все земное я люблю, Все ежедневные картины: Поля, и села, и равнины, И шум колеблемых лесов, И звон косы в лугу росистом, И пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных мужичков; Далее: Люблю я тройку удалую, И свист саней на всем бегу, И в конце: Нет, в каждом шорохе растенья И в каждом трепете листа Иное слышится значенье, Видна иная красота!» Концерт состоялся 1 октября 2008 года в библиотеке искусств им. А.П. Боголюбова. Цзяо Фейху

интервью

Мы проходим по Гоголевскому бульвару и, свернув через проходной двор, попадаем на Афанасьевский переулок. Огромная деревянная дверь, за которой - большая территория музея под открытым небом. Мы видим огромную скульптуру, изображающую руку. Тонкие пальцы из золотого металла тянутся в сереющее, вечернее небо. Охранник проводит нас к хозяину музея. Он спускается к нам с невысокого балкона по железной лестнице. Александр Николаевич выглядит моложе своих лет, одет просто. Совсем не похож на известного скульптора. В нем нет и тени пафоса. Его движения спокойны, ровны. Он говорит прямо, не боясь сказать лишнего. В нашей библиотеке проходил вечер памяти Николая Маркарова. Вы были знакомы с Николаем с детства, расскажите, пожалуйста, о нем. Николай Маркаров – мой друг детства. Я его вижу в особом свете, как, наверное, и любой видит человека, с которым начинал делать первые шаги по жизни, ведь в детстве можно драться, ругаться, соперничать, но потом, прожив годы, станешь понимать, что это было открыто, честно, совсем не так, как во взрослом мире. Он очень талантливый человек, и для меня имела большое значение встреча с ним в детстве. Для его отца, матери, я был как-бы вторым сыном… Конечно, в детстве мы были соперниками,

как соперники в игре, но в той большой игре, которая называется Жизнь, стать соперниками нам не довелось. Мы жили в разных пространствах. Он писал стихи, но никогда не продавал их, не потому, что они были плохи, а потому, что их никто не покупал. Сегодня стихи ведь никто почти не читает… С самого детства он был очень образованным, начитанным человеком. В его доме было очень много книг, к которым многие люди притрагиваются только во взрослом, зрелом возрасте, а он их читал уже тогда. Все, что он писал, все, что он делал, шло от сердца, из глубины души. Какое впечатление оказала на Вас наша библиотека? В последнее время появилось очень много культурных центров. К сожалению, вместо культуры в этих центрах людям преподносят шоу. Но библиотека Боголюбова – место особенное. Это – культурный центр в идеальном значении этого слова, завещанный нам бывшим владельцем дома. Библиотека продолжает традиции классического искусства, которое говорит о высоком, гуманистическом смысле культуры и о ее значении для общества. Ведь сегодня под культурой можно понимать все, что угодно. Зачастую развлечение тоже называют искусством. Но в 19 веке искусство имело глубокое гуманистическое значение, значение исторического единства нации. Эти традиции хорошо сохраняются в библиотеке. Мероприятия, которые в ней проводятся, предполагают не стадное, а камерное, личностное общение. Мне было интересно побывать в библиотеке еще и потому, что я участвовал в ее создании. Приятно было увидеть библиотеку, работающую в полную силу. Сегодня на западе модно делать культурные центры на территории бывших фабрик и заводов. Это интересно, когда, например, в канавках для мазута, проделанным в полу, плавают цветы. В этом тоже есть некий шарм, но, культурный центр, созданный в доме великого русского художника, доме, в котором он жил и творил, оказывает большее впечатление, имеет более веское духовное начало. Для нашей библиотеки Вы создавали мемориальную доску Алексея Петровича Боголюбова. У Вас было много эскизов. Как Вы пришли к окончательному варианту? Безусловно, Боголюбов был великий человек, разносторонняя личность. Но, в первую очередь, он был, конечно, художник. Я мог бы выполнить мемориальную доску, изображающую человека старшего поколения, историческую личность. Но задача была другой. Нужно было, чтобы каждый посетитель понимал, в чей дом он приходит, было необходимо, чтобы мемориальная доска отражала ту гостеприимную, творческую атмосферу, которая царила в доме Боголюбова сто лет назад и царит в библиотеке сегодня. Поэтому Боголюбов изображен с кистью в руке, в мастерской, рядом со своей картиной.

интервью всё вокруг будет иметь ту же форму и объем, но будет сделано из пластмассы. А можно изобразить нас как Троицу Рублева. И понятно, что это будет совсем другой ход. Мои персонажи живут в неком особом, не бытовом мире. Я тяготею к стремлению возвысить, раскрыть их сущность. И совсем не главное - изобразить красивого человека. У меня полный двор каких-то ужасных химер, но они тоже реалистичны, символичны и имеют некий магический смысл, как что-то, что живет в глубине нашего подсознания. Какие художники, скульпторы повлияли на Ваше творчество? В первую очередь, наше народное искусство. У меня огромная коллекция русской народной скульптуры. Также на меня повлияла храмовая скульптура. Она возвышенна, серьезна, красива и, в то же время, в ней есть традиции, та истинная основа европейской культуры, которая связывает нас с глубиной веков, с нашим прошлым. Европейская культура вышла из античности - литературы, изобразительного искусства, поэтому это тоже фундаментальные,

Помимо мемориальной доски, для нашей библиотеки Вы создали барельефы. Барельефы говорят о мифологии. Они символизируют рождение человека, его воспитание, старость, любовь, - всю его жизнь. Они предполагают более внимательное знакомство. Плюс ко всему, они носят оформительский характер, соединяя старое здание с новой пристройкой. Многие относят Ваши работы к так называемому новому романтизму. А как Вы сами определяете направление, в котором работаете? Я получил классическое образование, которое сформировало мое отношение к искусству как к некому высокому, романтическому общению между создателем произведения и его зрителем. Мои произведения реалистичны, потому что я прошел реалистическую школу. Но, конечно, сегодня нельзя говорить о неких четких границах между стилями, существует очень много нюансов, которые просто сложно себе представить. Если сказать вкратце, то мой стиль – некий романтический уклон реализма, который на западе называют магическим реализмом. Существует некий бытовой реализм. Вот мы с вами сидим за столом, видим друг друга и те предметы, что нас окружают. Но если нас перевести в голограмму, то мы и

основные позиции, точки опоры, благодаря которым мы движемся вперед. В Африке или в Индии, например, совершенно другая культура, восточная, тоже имеющая свою историю и свои традиции. Но мое творчество относится к европейской культуре. Многие художники, да и все творческие люди идут в своем творческом пути «на ощупь», и это происходит до тех пор, пока они не встретятся с каким-то человеком или его творчеством, и только тогда они находят свой особенный путь. Было ли что-то подобное в Вашей жизни? Я очень рано определил для себя, что стану художником, хотя у меня не было такого учителя. Профессия художника очень интересна, она поражает, притягивает человека и в раннем возрасте. Мой отец, по образованию математик, не был профессиональным художником, но он смог привить мне любовь к творчеству, всегда поощрял мои занятия. Учительница рисования Казарцева сильно повлияла на меня и Николая. Но это было и не так важно, - она нас любила, и это было лучшее, что можно было для нас сделать. Она была из богатой семьи, образование свое получила в Париже, а после революции стала обычным «трудящимся востока», как и многие. Но, несмотря на все трудности жизни, она создавала атмосферу любви, в которой хотелось рисовать, хотелось стать художником. За последний век появилось сотни стилей, направлений в искусстве. Но если отбросить стиль, некое новое техническое исполнение, то, что, по Вашему мнению, изменилось в содержании современного искусства? В истории человечества все постоянно меняется. Когда, например, после античности пришло христианство,

интервью это вызвало такой переворот, который нам, живущим в двадцать первом веке сложно даже представить. И потом, практически каждые полвека происходили изменения в искусстве – приходили новые поколения, изменялись исторические условия. Даже христианское искусство, которое по завету канонично, не имеющее права изменяться, в котором регламентированы самые мельчайшие детали, сильно менялось каждые пятьдесят лет, и это удивительно. Художники не замечали сами, что они меняются. Но, например, иконопись семнадцатого века это одно, а восемнадцатого - совсем другое. В двадцатом веке все искусство было построено на том, что оно должно меняться. И оно менялось чуть ли не каждый год. В сегодняшней рекламе постоянно мелькает слово «новое». Новая жвачка, новый автомобиль, новая газировка. В такой ситуации сложно сказать, что меняется, а что остается прежним. Есть секты, которые считают, что скоро конец света, есть другие, считающие, что мы скоро будем жить на Марсе или где подальше. Сказать можно с полной уверенностью одно. Жизнь стала жесткой, агрессивной. Каждый человек сегодня находится в непрерывном движении, непрерывной смене обстоятельств, мест. Раньше все было по другому. У Андерсена, например, была комната в размер кухонного стола, он сидел, лепил зайчиков из мякиша, и так каждый вечер. Годами. Это был стиль жизни. Так жили большинство людей. То есть, сейчас все ускоряется? Да, все ускоряется и, наверное поэтому, сегодня у людей появилось стремление жестко строить отношения. Иногда это правильно, иногда – ужасно. Многие люди, посвятившие себя искусству стали обращать большее внимание на внутренний мир человека, а уже потом на некие внешние факторы, в отличие от советского искусства с его «движением масс». Нельзя сказать, что все так однозначно. Есть и люди, которые обращают большее внимание не на внутренний мир человека, а на его уход от личности. Это большая тенденция современной жизни - уйти от своей личности любыми способами: наркотиками, вином, чем-то другим, потерять возможность осознания происходящего. В противовес этому в элитарных сферах появляется другая тенденция: попытки на неком глубинном уровне понять причины того или иного своего поступка. Ведь каждый человек имеет колоссальные задатки и возможности. Мы думаем, что поступаем так или иначе по разуму, логике, а на самом деле каждый поступок имеет глубочайшие «пружины», осознать которые пытаются великие люди. Зигмунд Фрейд открыл какие-то непонятные значения таких, казалось бы, мелочей, как оговорки, случайные движения. Оказалось, что под самыми мельчайшими поступками кроется огромная система жизни всех живых существ на Земле,

которая, наряду с регламентированным миром логики, порядка, правит людьми. Поэтому сложно сказать, что такое внутренний мир человека и что такое мир внешний. Бытует мнение, что каждая форма искусства раньше была обособлена, а сегодня чувствуется их взаимное влияние и интеграция. Что Вы думаете по этому поводу? Такие периоды в истории искусств часто бывали, особенно если вспомнить Ренессанс, когда люди были на все руки мастера и все делали хорошо, как Челлини, например, который писал и романы, и стихи, и живописью занимался, и убивал на войне хорошо. Сегодня творец имеет огромную широту действий и стремление войти в разные области – преодоление творческой, профессиональной узости. Ведь в искусстве нет границ, как нет, например, никаких границ между танцем и скульптурой. Скульптура - это не копирование персонажа. Вообще, мне кажется, что, когда Бог создавал человека, он ничего не копировал, он танцевал, манипулируя глиной. Любая творческая деятельность человека сознательно ограниченна, а в действительности она находится в постоянном превращении и взаимосвязи с другим творчеством, другой формой искусства. Но, например кино, которое появилось, в сравнении

интервью

с другими формами искусства, совсем недавно, представляет из себя смешение многих жанров: литературы, актерского искусства, живописи, музыки и многих других. Да, кино - современный вид искусства, но нельзя сказать, что ничего подобного не делалось раньше. Микеланджело, например, тоже, можно сказать, делал кино. В таких росписях, как Сикстинская капелла и фреска Страшного суда, он выходил за рамки жанра, меняя масштаб, создавая эффект того, будто фигуры выходят из стены, движутся. Когда смотришь на эти произведения в репродукции, этого не прочувствуешь. Но, когда я смотрел на нее в Ватикане, я чувствовал, как бьется сердце художника, то огромное, то, наоборот, маленькое, исчезающее. Как он сумел прорвать-

ся сквозь логическую, метрическую систему пропорций, я не знаю. Можно сказать, что это было искусство кино, - кадровки, смена масштаба. А имеет ли сегодня значение место, где живет художник? Вы много путешествовали. Сильно ли отличается сегодня современное искусство Европы и России? Был такой философ и поэт Тэн, который говорил, что разные национальные особенности зависят от пейзажа. В Голландии один пейзаж, в России другой. Конечно, русские просторы влияют на художника. Но наглядной, видимой связи между художником и местом, где он родился, нет. Есть школы, задачи, которые ставит перед собой искусство, и они в нашей, европейской традиции, общие. Удивительно, но в Америке, стране, в которой собра-

интервью

лись многие народы Европы, Азии, всего мира, они до сих пор не смешиваются, живут в своих «резервациях». Культура имеет в том числе и отталкивающие явления. Искусство консервативно, как и религия, а искусство национальное – консервативно вдвойне. Конечно, существует некая грань, перейдя которую, оно перестает иметь границы, тогда, когда оно доходит до сути человеческой, в которой мы все едины. Многие сегодня едут в города, а многие, наоборот, стремятся уехать из него, говоря о том, что только затворничество позволяет человеку прийти к вечным истинам, к некоему «просветлению». Это движение было всегда. Кто-то в город, чтобы чего-то добиться, кто-то из города, чтобы чего-то добиться

не для своего кармана, а для своей головы. Когда Сергий Радонежский уходил из города, он, наверное, не думал, что станет одним из главных православных святых. Каждому свое. Я, например, не могу работать на природе. У меня есть дача, я могу заехать на нее, посмотреть на природу, прогуляться… но работать там я не в состоянии. Для того, чтобы работать, мне нужно, чтобы одолевали телефонные звонки, чтобы в мастерской что-то падало, чтобы я обо чтото спотыкался... а если все будет тихо и спокойно, то я ничего не смогу сделать. Мне не нужно спокойствие. Уровень культуры современной молодежи далеко не всегда высок. Способствуют этому каналы MTV, поп-музыка, дрянная литература и прочее. Как, на Ваш взгляд, можно изменить ситуацию? По сравнению с 18 веком, уровень культуры, конечно, снизился. Тогда с самого раннего возраста дети уже умели говорить на разных языках, много читали, знали толк в искусстве. В советском союзе ситуация изменилась. Мое поколение было отрезано не только от иностранного, но и от отечественного искусства. У нас было очень мало источников информации, но и был огромный плюс. Мы верили в высокие идеалы, стремились к высоким целям и считали, что мы – лучшие в мире. Никому не завидовали. В западных странах, если, например, дети изучают Италию, их везут в Италию. Они ходят по музеям, что-то рисуют… У российский детей такой возможности нет и, что еще хуже, у них нет той уверенности в себе, которая была у моего поколения. И это ужасно. Мы не имеем уважения к своей истории, не гордимся своей страной, свои гражданством, и это повергает нас в хаос. Как Стефан Цвейг, который метался между странами, политическими системами и в итоге застрелился в дурацком отеле где-то в южной Америке. Что ему было нужно? Денег полно, известность… Он просто перегорел, потому что не видел ориентира, ведь даже высокоинтеллектуальный человек без цели, ориентира, уважения к себе и своей стране быстро сгорает. Расскажите, пожалуйста, о Ваших творческих планах. Мы не замечаем, какие у нас планы. Мы просто живем и реагируем на то, что происходит вокруг. Есть, конечно, задача, цель, которая была у меня с самого детства. Вывести русское искусство на международную арену, сделать то, чего мы были раньше лишены. Недавно я вернулся из Копенгагена. Меня пригласили на выставку, и я привез ее сам, хотя, с точки зрения бизнеса, денег, она мне ничего не принесла. Но я познакомился с Данией, с людьми, которые живут в этой стране. Также проходила выставка на Елисейских полях в Париже. То, что раньше казалось невозможным, стало реальностью. Это интересно, захватывающе, и ради этого стоит жить. Беседу вел Кирилл Яблочкин

ЦЗЯО ДУНЦЗЯНЬ - Китайский педагог, переводчик, культуролог и преподаватель русского языка Хэбэйского государственного университета (Китай), стажировался в Московском государственном университете культуры и искусств (МГУКИ, 1990-1993); учился в аспирантуре того же университета по специальности культурологии и после защиты диссертации получил диплом доктора наук культурологии, выданный ВАК РФ (в 2002 году) . В последние годы издано в Китае более 30 книг (переводов с русского на китайский язык) по темам русской культуры, музыки и изобразительного искусства. Цзяо Дунцзянь активно работает в сфере международного культурного обмена. В начале октября 2008 года я имел большую честь читать лекцию по теме «Китайское народное искусство» в одном из культурнейших уголков Москвы - Библиотеке искусств им. А.П. Боголюбова. Признаюсь, что испытывал некоторое затруднение, и оно главным образом было связано с невозможностью охватить 5000-летнюю цивилизацию Китая. Нелегко сконцентрировать свои познания в области китайской культуры. В ходе такой длительной истории появилось так много важных, интересных и достойных изобретений и творений, что рассказать о них за несколько лекций вообще невозможно. В связи с этим, для сохранения и передачи нашего национального достояния последующим поколениям, 10 лет тому назад Министерство культуры и Центральное государственное телевидение Китая создали большой проект под названием «Хранение традиции, культуры и наследия». Многие специалисты и работники культуры ездили по всему Китаю, чтобы найти и зафиксировать необъятные события в истории развития культуры и искусства. Результатом их совместных поисков явилось появление многосерийной телевизионной передачи «Уникальные явления в мире - 50 непревзойдённых видов искусства Китая», включающей подробные материалы о китайской чайной культуре, истории и технологии китайских вееров, традиционном китайском массаже, медицине, ушу, секрете обаяния иероглифов, древних храмах на скалах, теневом театре и т. п.

Из всего богатства китайского культурного наследия я выбрал всего 6 тем: 1. Об истории веера и его технологии 2. Китайская чайная пища 3. Китайское вышивание 4. За кулисами Пекинской оперы 5. Терракотовое войско из могилы первого китайского императора Циньшихуна 6. Древнейший китайский ударный инструмент «Бяньчжун» Выбор этих тем был связан с моим незнанием о том, насколько московская публика знакома с культурой нашей страны. На мой взгляд, они должны оказаться наиболее привлекательными широкой аудитории. Первая лекция была построена таким образом: перед каждой темой я рассказываю общие черты данного вида искусства и события, тесно связанных с искусством, или об уникальных явлениях, появившихся у нас в Китае несколько тысяч лет тому назад, далее показываю телевизионные сюжеты по данной теме. В ходе показа я обращаю внимание слушателей на самые важные и интересные события, технологии и факторы, которые прямо влияют на

развитие нашей культуры, искусства и нашего государства в целом. После всего этого слушатели задают различные вопросы. Атмосфера в зале Библиотеки искусства им. А.П. Боголюбова приятна и оживлена, я бы сказал, что это была не просто лекция, а дружественная и тёплая беседа с московскими слушателями. Я очень рад, что руководство библиотеки любезно предоставило мне такую замечательную возможность общения с интеллектуальными и внимательными слушателями. Я хочу выразить свою благодарность и глубокое уважение к директору Библиотеки Урубковой Л.В., её преданным сотрудникам, прежде всего, Казанцеву А.Ю. Что касается моих дальнейших лекций-рассказов о китайской культуре, то, если у публики будет желание, я буду рад увидеться со всеми в этой Библиотеке, потому что подобные встречи позволяют мне не только осуществить пропаганду культуры своей страны, но и выразить свою любовь к русской культуре, к богатейшей русской речи. Спасибо всем за приятную атмосферу, созданную ими в этом уютном, прекрасном дворце знаний и сокровищ. Китайский культуролог Цзяо Дунцзянь

15 сентября, в понедельник, в Голубой гостиной прошёл вечер из цикла «Русская литература сегодня». Литературно-музыкальная композиция «Вся жизнь зависит от любви» была посвящена Николаю Маркарову (1933-2008). Композиция была составлена по его стихотворениям и воспоминаниям о нём. «Николай Николаевич Маркаров – скульптор, график, поэт. Родился в 1933 году в Баку. С 1956 года и до смерти жил безвыездно в Москве. Закончил Художественный институт имени В.И. Сурикова (скульптура). Член Союза художников СССР. Участвовал в московских, всероссийских, всесоюзных и международных выставках: выставлял скульптуру, рисунки, графику, керамику. Работал преподавателем рисунка и скульптуры Архитектурного института. Принимал участие в работе над мемориалом Победы в Волгограде (автор Вучетич).

В альманахе «Советская скульптура» опубликована статья о его творчестве. Как художник, занимался также изданием книг. Работы Н.Н. Маркарова выставлены в постоянной экспозиции нескольких российских художественных музеев. Одновременно с художественной работой, Н.Н. Маркаров писал стихи, прозу, делал поэтические переводы. Его стихи, проза, переводы время от времени появлялись в альманахах, антологиях, сборниках, как в России, так и за рубежом. Говорят, что талантливый человек талантлив во всём. На самом деле, сейчас трудно сказать, кто он был – скульптор? График? Поэт? Это был человек, который дышал искусством, жил им и с ним, не расставаясь ни на секунду. Вечер был посвящён Н.Н. Маркарову– поэту. И это не случайно. Последние 14 лет, после варварского разгрома и уничтожения мастерской, Николай Николаевич все свои мысли, все рассуждения о Любви, Боге, Человеке выкладывал в отточенные строчки – в прозу, поэзию. Каждая фраза прошла через сердце, поэтому так глубоки произведения. Он любил слушать ритм, сочетание букв, слов – теперь мы это слышим в красоте его стихов. В этот день библиотека собрала много людей, в том числе и друзей детства и юности, его учеников. Воспоминания, чтения, записи голоса Николая Николаевича и соответствующая этой встрече музыка, подобранная и исполненная А.Ю. Казанцевым – вся эта атмосфера вызывала и добрые улыбки, и светлые слёзы. Этот вечер не мог закончиться, пока каждый, кто хотел в этот момент, не объяснился в Любви к Николаю Николаевичу. Было ощущение того, что он здесь – он всё слышит. Говорили о нём многие. В том числе его друг юности – Бурганов А.Н. – скульптор, академик; директор музея С.Н. Дурылина – Лебедев Г.В.; ученицы – Полянина А.И., архитектор; Оденец Е.Г. – реставратор, отмеченная орденом Серафима Саровского; Салтыкова Т.Н. и другие.

Творчество Н.Н. Маркарова очень объёмно и многогранно. Одного вечера не достаточно, чтобы близко с ним познакомиться. Поэтому, приглашаем вас на цикл вечеров – «Маркаровские чтения», которые состоятся в марте 2009 года». Анжелика Яранцева, рекламист (Липецк) «Полагаю, многие еще не знают, что Николай Николаевич Маркаров (1933-2008) расстался со всеми нами: «выучениками», «адресатами его лирики и эпиграмм», коллегами и «случайными знакомцами». И для кого-то Художник и Поэт все еще жив, и весть о его кончине все еще пробивается к этим людям, затерявшись в телефонных проводах, заплутав среди строк неотправленных писем и отчаянно цепляясь за паутинки Всемирной сети. Здесь же на вечере в стенах Голубого зала Библиотеки 15 сентября, он не только нас всех познакомил, но объединил, «настроил на любовь». Портрет, который он «утвердил сам», его голос, воспроизводящий стихи и меткие к ним комментарии, музыкальные фрагменты, - участливо и тактично суммировали его присутствие. Каким же разносторонним он предстал перед нами! Как человек - строгий, умный, ироничный и страстный. Редко кто мог встать с ним вровень, уступая в изяществе ума, уровне аналитического мышления, знаниях энциклопедических и профессиональных, в эрудиции и таланте шлифовать и шлифовать формы, цвета и звуки окружающего мира, доводя до совершенства рифмы. Он сердился и презирал дилетантов. Думаю, оценить наследие Н.Н. Маркаро-

ва пока никто не в силах. Пока не в силах. Поскольку это огромная серьезная работа, требующая времени, но есть надежда и утешение, что обещанные «Маркаровские чтения» в Библиотеке искусств, будут регулярными, и мир увидит его труды. Речь идет о «не спетом» - а это десятки неизданных сборников и книг. И здесь возникает чувство вины перед ним за это. Виноваты, что не оценили адекватно тот дар, который был щедро отмерен ему Создателем при рождении, и который он возвел в степени и приумножил ежедневным трудом. Говорили и вспоминали о том, сколь щедр он был с теми, кто умел слушать, кто шел к нему за поддержкой. Не стесняясь слез, признавались в любви. Я общалась с ним более десяти лет. Он откровенно не жаловал критиков. За это время я сама многое от него узнала и многому научилась. Мы говорили о книгах, о выставках. Я приносила ему на суд свои статейки. Он «вправлял мозги», если кисла… Николай любил устраивать всякий раз экзамен по любому поводу, и сам же вещал на эту тему. Оставалось - внимать. Он заражал своим азартом поисковика– библиофила, как вирусом и невозможно было не попасть под его влияние. Бывало, спорили, ссорились… В стенах Библиотеки было естественно говорить о нем как о Поэте. Но Н.Н. Маркаров еще и Художник. Последние 15 лет после трагических для мастера событий, он не имел мастерской, и его творчество рождалось меж стеллажей и груд книг, где искал он забвения от московской суеты, и только какая-нибудь выставка с именем уровня Модильяни или концерт, заставля-

ли его покинуть это пристанище. Но, тем драгоценнее видятся сегодня его сохранившиеся скульптурные работы. Музеям при жизни он передал часть графических работ. … Например, рисовать для разгона руки – удел всех художников. Однако от просмотра всего, что сделал Николай – ощущение громадности и серьезности. Рисунки с натуры или «без» – скомпонованы легко, велеречиво, имеют свое лицо, узнаваемы. В них - безупречное отношение с плоскостью и пространством. Известный скульптор Александр Бурганов знал «Нику» с Бакинского детства и сохранил самые добрые трогательные чувства о его семье, и на вечере его воспоминания прозвучали как обещание… Ник постоянно что-то делал руками. Вослед цветаевскому: «Я знаю, что Венера дело рук. Ремесленник, я знаю ремесло», удивлял то бумажными конструкциями, то самодельными закладками для книг, реставрацией книг, собирательством редких и красивых, по его мнению, вещей. И все это - как одно из слагаемых для анализа его творчества. При жизни он не беспокоился о своем амплуа или кредо. Зрители ждут выставки его произведений, читатели - книг и – уверена - это будет открытием для нас всех! Преамбула для публикации стихов из «Книги зерен» в газете «Искусство народов мира», кусочек, который он одобрил сам: «Ну-у, очень въедливый читатель будет спорить: «Рубайи» пишется без «й», а строки начинать не обязательно с большой буквы…Но.» Но, таков уж Ник., как зовут его близкие. Неприступен. Он и всем своим творчеством, тщательной и бескомпромиссной манерой работать доказал свое право на авторскую пунктуацию и орфографию. Ради музыкальности, ради мягкости звучания и близости к построчному языку «предаст правила русского языка». Ник - человек сумеречного лицедейства… Груба жизнь и порой жестока. А у него – нежная душа. В стихах – захватывающая и удивительная гармония. Боль, надежда, радость, ирония, сарказм – все у него соизмеримо и несоизмеримо. Ник – скульптор. Стихи – это ниша, форма защиты. Сколько их – столько его. Это самовыражение. Но он изучает и человека: «все люди разные». Он разнопланов, он - демиург. В его строках, одна за другой – «картины», «пластические композиции» - «соль-россыпь звезд», «слезы сосен белы», «обнаженная правда ветвей», «в строке перемещу едва ль не дыхание». Слова сплетаются в движущиеся потоки, то плотные, то прозрачные. В живописном пласте вся гамма переживаний. Я рада за наших читателей, которым он без особой настойчивости доверил свои откровения». Тамара Леонидова, искусствовед (член Союза художников РФ, МСХ, АИС) «Бывая в доме Николая Николаевича Маркарова, я всегда поражалась его галантности, благодарности к пришедшему,

его разносторонности и более всего - трепетному отношению к русскому языку. Печатая его стихи для дальнейшего издания, меня потрясла глубина каждого его стиха в понимании восприятия жизни, передача мелодики русской речи, виртуозное владение русским языком. Его уход был неожиданным. Осталась его Любовь. Я рада, что попала на вечер памятования Н.Н. Маркарова. Он был пронзительно светлым, добрым, наполненным Любовью, как будто дух Николая Николаевича был в зале. Александр Юрьевич Казанцев очень умело вёл композицию, прекрасно подбирая музыку, сохраняя неподражаемый стиль автора. Воспоминания скульптора, академика А.Н. Бурганова о юности Н.Н. Маркарова, об их учителях были очень трогательными. Очень хочется пожелать продолжения цикла вечеров о творчестве Н.Н. Маркарова, т.к. каждая грань его творчества очень велика и, чтобы её понять и прочувствовать, нужен не один вечер. Спасибо Дирекции Библиотеки, которая предоставляет возможность делать такие вечера». Королёва Ольга (экономист) «Открываю Маркарова» Мы встретились с Николаем Маркаровым лет десять тому назад и как-то незаметно стали друзьями. Меня потрясло то, что вот так запросто, за столом сидит обыкновенный на вид человек и читает стихи, будто разговаривает с тобой. Юмор, грусть, боль, любовь, воспоминания и размышления – все так пронзительно и понятно звучит! Виделись мы не часто, но звонили друг другу по необходимости. Мы много говорили о языке и разных языках, его интересовало все: этимология слова, фразы, понятия, а также перевод иноязычных слов. Каждый раз Николай рассказывал что-то, открывал для меня новые горизонты непознанного. Порой мы спорили, не соглашались в чем-то… И это было здорово! У меня появился собеседник, к которому можно было обратиться с любым вопросом о языке, архитектуре, искусстве, религии, да и просто о жизни. А сколько поистине энциклопедических знаний хранилось в его памяти об интересных людях, событиях, фактах. Николай Маркаров – уникальный художник: художник слова, графики, скульптуры, рисунка, он уникальный рассказчик и друг. Он жил скромно, почти как отшельник; казалось, он мало впускал в свой мир людей. И каково же было моё удивление, когда на вечере памяти Николая Маркарова я увидела, как много людей его знают, любят и скорбят о его уходе. Пришли друзья его детства и известный скульптор Бурганов Александр Николаевич среди них; ученики Маркарова по архитектурному институту: Джикия Алек-

сандр, Авинец Елена, Полянина Анна; пришли друзья семьи и просто люди, интересующиеся поэзией. В композицию вечера органично вплетались стихи Николая, рассказ о его жизни и творчестве, воспоминания людей, знавших его, а еще музыкальные произведения, которые усиливали эмоциональное восприятие. И самое потрясающее - звучал голос Николая, такой живой, домашний, и было ощущение, что наш друг был с нами. Он остается с нами… Мне казалось, что я знаю Николая Маркарова давно. Но вечер памяти стал настоящим открытием: я знаю этого человека и заново открываю грани его таланта. Я жду новой встречи с поэтом, художником и другом». Ефремцева Татьяна, доцент Российской международной академии туризма, кандидат педагогических наук «Кто бы ты ни был: знакомый или незнакомка, подросток или старец, я буду обращаться к тебе на ты, потому что все мы – несмышленые дети, и так близко к друг другу, так тесно живем на нашей маленькой голубой планете, стремительной и беззащитной в непостижимых пространствах безмерно мудрого Космоса. Подумай, разве я не часть, пусть незнакомая, твоей жизни? Разве, когда ты обронишь: «Ох, уж эта жизнь!» - ты не имеешь в виду и меня, который тоже делает эту жизнь день за днем так же, как делаешь ее и ты изо дня в день? И разве ты и я, а нас всего шесть, кажется миллиардов, не одинаковы ли мы деланьем жизни на нашей Земле, которую, как на ладони, на орбите держит Космос. Думаю, что ты меня понял: я размышляю всего-навсего о коротком словце «мы», о его широком, широчайшем и таком человечном смысле. У меня не получается без тебя, и ты без меня не можешь – ведь мы не порознь, а вместе делаем эту, общую нашу жизнь, правда, подчас не ведая, что творим. А великий Космос шлет и шлет нам энергию – жить!

Неужто мы с тобой так, по-глупому, истратим его воистину небесный дар?» Из предисловия к книге Э. Г. Харазян. «Рэйки: старинное японское искусство самоисцеления»

Памяти Н. Маркарова Такая тишина бывает на душе: Смирение, покой – предутренняя милость, Как будто всё ушло, забылось, растворилось – И ложь, и суета, все форте и туше. Легчайшая заря свой начинает бег По берегам морей, по краю горизонта, Кормящих матерей сладчайшая зевота, И странника тепло ещё хранит ночлег. Он так хотел успеть, он вышел точно в срок –

Глядел и не терял ни вдоха, ни минуты Как летний лес летел зелёным парашютом В потоках синевы на розовый восток. Он слушал тишину, как фугу меломан, – Мельчайшие штрихи... последние догадки... Финал. Прощальный марш: впечатывают пятки Все муравьи Земли в зелёный барабан. Ю. Резина

Неопубликованные стихи Николая Маркарова *** Огонь и вода Не лгут никогда А ложь человека Вот это беда *** Оставив за спиной надежду и мечту, Иду по жизни и дошел до простоты. Ему того, ей - этого. А мне пусть Поцелуи, письма и цветы Вся жизнь зависит от любви Мой день зависит от любви. Иначе в пустоте зависну Под ликованье нелюбви Любовь кончается внезапно И жизнь кончается внезапно. Всё, что могу, люблю сегодня, Не ожидая завтра *** Под вечер иссыхает дня криница Прочитана последняя страница Из жизни тихо человек ушел Из птицы в точку превратилась птица. *** Здравствуйте цветы – и ты, и ты, и ты Вы в перемудренности – чудо простоты *** Я ненавижу жизнь. Я обожаю жить. Достойно что? Чтобы стяжать и сторожить И если одарят, то надо расплатиться И женщин не ворожа заворожить. *** « Ах, времени в обрез!» Да кто ж его обрежет?! Торопишься куда сквозь толпы, гомон, скрежет. В делах делишках как в проблемах одичав, И не заметишь как последний луч забрезжит. *** Родился, Умер Одно мгновенье, а я и не заметил Можете помнить меня, когда умру. Покуда я жив – трогайте

*** «Вначале было слово» Что же будет в конце концов, Господи *** Где меньший из камней в обвале вскачь? Где смех кончается и наступает плач? Где тела и души лежит граница? Границу точно видит лишь палач. *** Дела стоят недвижно, как скала. Все, как скала недвижная дела… Их сдвинуть чтоб, быть надобно скалою! Мне легче сдвинуться – пускай стоят дела. *** Как от пыли, ото лжи себя мы чистим. Знаю – горьких, но мы ищем истин. … Вижу, входит в сад цветущий лжесадовник: Мёртвым веткам лесть приклеивает листья. *** Шагать уметь без костылей цитат – Не худшая утрата из утрат. Блеснёт в тумане твой алмазик мысли, И не беда, что он в один карат. *** Я чувствую души, потому что я чувствовал тело твоё. Протяни свою руку – вот он, гений трагедий в ясных линиях этой руки. И когда напряжение монологов достигают своей кульминанты, чтобы выжить! здесь делают паузу. Это ямка у локтя не пауза разве в мучительно чистой длине твоих рук…. Дай мне груди-опалы, где живительный сок для меня. ни один архитектор не создал вдохновение формы этих холмиков твоей груди на которых вершиной истомы стоят башенки розового витража…. Пой мне песню, спина, лишь твое повторенье слышу в мелодиях сосен, что, как сестры в веснушках, вторят пению старшей сестры, у которой любовь и весна…. Дай мне пальцы ноги, нет, обеих – розоватость ногтей, мягких пауз меж пальцев унижает семинотные гаммы. Это огромное влажное яблоко глаза цвета травы из-под век словно солнце, встающее ранью из-за холмов, с чем сравню тебя?

Ты начало. Ты взгляд на меня обращенный. Словно жемчуг тобою взращенный, моя ясная боль. Эха прошлого слуша, я чувствую души, потому что я чувствовал тело твое. *** Да, есть вода, но слышен шепот: Пить… И есть певец, ему хрипеть и выть?! И есть любовь и смерть на человека. Об этом вот и стоит говорить. *** Я чашку расколол, а ты с упреком, Вино разлил на пол, а ты с упреком. Я сердце расколол, и то смеюсь Налей в стаканы, не гляди с упреком! *** Душа моя любовью отягщалась. Возлюбленной моя любовь не замечалась. К ногам возлюбленной свою любовь я бросил, Я без любви – она без ног осталась. *** Соль – россыпь звезд, и ломоть хлеба – ночь, Начало – ночь, и окончанье – ночь. Ведь тени нет, а только есть «нет света». Свет – милый гость, хозяин мира – ночь. Подготовила Наталия Якунькина Приглашаем Вас на Маркаровские чтения, которые состоятся в марте 2009 года 18 марта среда 18:30 «Здравствуйте, цветы» Литературно-музыкальная композиция по стихам Николая Маркарова 20 марта пятница 18:30 Русская частушка 23 марта понедельник 18:30 Музыка для Маркарова 25 марта среда 18:30 «Человек – это то, что должно быть отогреваемо» По страницам воспоминаний Сергея Николаевича Дурылина 30 марта понедельник 18:30 Встречи Николая Маркарова с Омаром Хайямом (Жанр Рубаи в средневековой восточной поэзии и сегодня)

Час ночи Часы на стене в большой комнате клацают. Слишком громко. Слишком часто. Цепко в чёрное щёлкает тонкая стрелка. Зачем так нескромно торжествовать? Незачем… И дешёвый пластик ваших винтиков – ногтем ткни – развалится. Да и время поломано: то на четверть вперёд, то на четверть отстать, а всё – восклицательными! В других, давно, кукушечка жила. Серенькая, с мизинец, глазки рисовать негде. Половины – запятой объявляла: у, у, куда кому? Целые – многоточием: сколько надо, и тебе вежливо, и негромко отсчитает – и калиточку аккуратно за собой прикроет полукруглую. Говорили бабке, не тяни цепочки так часто, мало что гирю оторвала, под кедровую шишку, коричневым крашено и чуть-чуть облупилось уже, вот – и кукушку сломала, и дверцу! С пяти утра они ей покоя не давали, шишки: ой, низко уже, в самый пол, ой, лягут, сломаем вещь… Хвать за кольца и давай скрежетать цепками! А они как железки в банке с раствором на столе у доктора друг о дружку лязгают или как вот в металлическом ящичке что-то звякает, я знаю, что потом: штаны стянут, на кушетке клеёнка холодная, пахнет резиной, в шприц прозрачного наберут, потом в другой пузырек с порошком, поднять, трясти, ватки кусочек, спиртом запахнет, ближе, ближе, и ждёшь, и ждёшь, и всё не угадаешь... Так в полусне это было, одну цепочку продерёт, за вторую возьмётся – ну уж нет: в одеяле, с подушкой на голове, шлёп-шлёп-шлёп ступнями по голому полу, звонко, хлёстко – что?! Разбудила?! Половики сбивая, в комнату, что одна из всех закрывается, и дверь такая тугая, щепку гладкую пальцами выбить, хлопнуть, чтоб воздух свистнул! Спать не даёт… Мышь под шкафом орех нашла большой. Катит, роняет, в лапках не удержать, зубом не примериться, скользкий, и бросить не может. Ночью не унесёшь – завтра выметут. Глупая, нашла бы грецкий свой, если бы туда веником достать. Ещё коты за окном, как сдурели, январь месяц, правда, теплынь, не зима совсем, плюс пять, но орут и орут, всё нутро своё из себя по косточке, по жилке вытягивают, наизнанку с хвоста до морды выворачиваются, и обратно потом, вот же паршивцы, почему у меня только, но пусть… Темноты никогда не боялась, а только – тишины. Та комната была пустая, свет такой больной, всё желтым пятном возле лампочки висел… Ничего в ней от хозяев не осталось, только стул и у стены старое пианино. Тёмные доски испачканы краской, словами изрезаны страшными, кому здесь так плохо было?! Крышку открой, а там – зубы желтеются, руки поднеси – не положить. Два матраса нам дали, подушки и простыни – обживайтесь. Темно совсем не было. На стене гвоздь торчит, от него две тени, своя и ещё одна – может, картина висела или чья фотография, да оборвалась, а нитка осталась. Чёрный квадрат пианино. Спит или притворяется? Стул под вещами нашими. Накидали всего, и оброс тенями новыми, заслоился: то ли зверь какой спину выгнул, воздух ноздрями щупает, то ли стог сена, ещё не сбитый,

не связанный, или горка, что в Рыбачьем лепили зимой, а после водой поливали – кататься, пока весной не съёжится, грязной коркой осядет в лужу, а то, может, карлик горбатый, отдышаться присел – вот тебе и стул, вот тебе и тряпки… На матрасах на полу разметались ночевальщики. Откинули простыни, жарко. Кто на спине, руки разбросал, кто калачиком, кто в подушку лицом… И странно – ни звука. Тишина эта тёмным облаком, душным, страшным, т-с-с-с, расползалась над головами. Ниже, ниже спускалась… Руки-ноги как отнялись, дышать вдруг тяжело: что-то давит такое – глаза закрою – чтобы больно – проснуться – может – пропало – нет – нависает – всё – так же – и – голоса – нет – да – что же – это – такое – не может – быть, нет! Быстро, быстро, просыпайтесь, все! Растолкала, зажгли свет. И пальцем крутили, и пересмеивались, но больше не спалось. С первой же электричкой – подальше от того дома. И давно там никто не живет… А от деда, через огород, вниз, за калитку заднюю – проволочным колечком за забор держится, чтоб не хлопала и куры соседские не лезли. А то Мишка задушит враз, он какой-то охотничей породы подгулян, квартирант принёс вот етаково, и ведь исть-то не умел как следоват, мордой в молоко пхнём - чихал, а вот, глянь, тащит, зубам держит, чернушку, ну, делать неча, не отдашь теперь – шея сворочена, а что добру пропадать, неси-ка, Вася, топор, – бабушка громко так говорила. По всем заборам секрет перекатывался…

– Что ты, Миля, кричишь?!

– А вроде не кричу? – удивится в который раз, на деда махнет рукой – вон он – глухой, только она всегда такая была: звонкая. Так спустишься к линии, потом вверх по насыпи, щебень поползёт, захрустит, ноги проваливаются, вязнут; взберёшься, потом по железной дороге недолго, вагонов десять, осторожно, а то в уголь или мазут, оттирай потом, и быстро вниз… Там, сразу за гаражами, ещё дорожка крутая вдоль крайнего дома обратно на ту сторону улицы, по ней в дождь и не в дождь всегда скользко, сплошь тень да грязь, под деревьями да кустами вверх идёт, никто там и не ходит, только дурные, вот на этом самом месте, чуть в стороне – дом заброшенный. Нельзя туда ходить – одни стены остались, да балки совсем гнилые сверху, одну сорвало уже, да от крыши пара рёбер с кусками черепицы по краю, а сквозь черепицы и рёбра – кусочки неба высоко. Двери нет, пол травой зарос, углы крапивой обнесло. Два окна в стене, одно пустое совсем, как вытекший глаз. На другом рамы остались – и не спалили же и пьяницы, почернело с зеленцой, а не сыпалось, что за дерево?! Стёкла давно выбиты, а рама есть, и даже будто бы форточка. Ветер её туда-сюда болтает, косенькую, глухо о трухлявое дерево бьет, тук-тук, тук-тук… Вертит на петлях. На улицу распахнёт, пустую, – грохота товарных вагонов, тепловозных гудков тягучих, яркого света от фонарей зачерпнёт, тополиных листов в переулке захватит прелых, внутрь кинет – ау?! А у нас окна тоже на линию выходят. Комната эта – времянка такая, на скорую руку лепилась, с низким

Молодые Писатели

потолком. Кто ни зайдет, всегда сначала пригнётся, пока не привыкнет. Смеху-то: большим – все кланяться… Как стемнеет, часто там собирались и без света сидели, нарочно. В печке семечками щёлкает весело, кольца на ней дорожками красными, в уголочке чайник тихо посапывает. Занавески на окнах крупными петлями связаны: свет фонарей легко идёт, ложится на пол квадратами жёлтыми, все в узорах, да от дюральки, что печка обшита, отблескивает. Далеко от нас тепловоз дворовых собак пугнет коротко – всё равно им, молчат, привыкли, лохматые. Пустые вагоны прогонит вдоль огородов, а сразу за нами со звоном начнёт притормаживать; наконец, вздрогнет и застынет, в испарине весь, и выдохнет шумно. Стёкла в комнате чуть слышно звенят и в рамах ходят, и мы будто едем куда-то, далеко-далеко, ещё дальше дальнего, за переезд. Может, там дождь проливной, может, снег огромными хлопьями сверху, и ветер зло в спину толкает, и всё незнакомые люди. А здесь тепло и не страшно, и пахнет бабушкиным шкафом, горячей известью, пылью сгоревшей от печки, и дед храпит уже… А сам обещал сказку. Одну только знал, про медведя с липовой ногой. Ночь настает, – скрып, скрып, стук, стук – липовой культей своей, идёт-бредёт по деревне медведь, ищет кого-то, в окна глядит, носом по ветру ведёт: где не спят, где печь топят? Мою ногу варят, моё мясо едят?!

– Хватит, не надо! – Из-под одеяла хныкали тоненько.

– Хр-р-р-р-п-п-п… – отвечал и бросал нас одних бояться, что вот-вот найдёт среди ночи… Спорили шёпотом, кому за бабушкой идти, а то как спать?! Никто не хотел. Стали ссориться и слышим: с веранды в дом ручка дверная дёргается… Щёлк-щёлк. Открылась. Идёт кто-то. Топает…

– Бабушка-а-а, – заныли, висками стукнулись.

– Чево вы? – отзовется из коридора. Вернулась! Толкнёт деда, шикнет. Здоровый какой, а ума как есть нету, вон – девки-то ревут, батюшки-святы, наделал делов, иди-ка, в большой зале печь чево-то не тово, подкинуть ба… Уляжется с нами на перине, панталоны свои бледные, до колен, стянет и через полкомнаты – фюить!

– запустит под стул.

– Мышам спать мягче, – объясняла. Ха-ха-ха, мышам, хи-хи-хи, спать! Шёпотом громким другие сказки плетёт: и зверьё-то там расчудесное, да и каждому свой голосок, и леса-то дремучие, а всё-всё видать, до последнего деревца, и дороги-то дальние, долгие, а куда надо – всегда попадёшь.

– Долго ли коротко ли… шёл Иван Царевич… шёл…Иван… э-э-э…шёл…за молоком… м-м-м… с утра вставать… рано… х-п-п-п… Коты таз уронили с лавки. Покатился пустой. Звон, гам, на бетонный пол, два круга на нём, один на земле и – стон… Когда печь ломали, спустя сколько лет, и то тише. Глухо крошился кирпич, из-под лома кусками сыпался, и стены все в оспинах, тоже ровнять теперь. Штукатурка белесыми кляксами на пол… И пыли-то,

пыли! И в горле першит. Наткнётся железо на камушек – и будто бы стон потом тоже, еле слышный и тонкий, на секунду почудится. И насовсем под потолком истает … Теперь уже не узнать времянки. Хоть по трое становись на плечи и руку тяни – не достать потолка: высоко. Красиво стало и гладко, и стены в шелку с позолотой, и шторы шнурами витыми затянуты, кисти тяжёлые, будто шишки в тогдашних часах… А где печка была – новый шкаф, тёмной вишни, и телевизор. Комната, не времянка тебе! И двери есть. Хочешь – на замок, а только скучно там и отчего-то зябко, и эхо ходит одно... А стёкла в рамах тепловозам не пляшут уже. Там пластик немецкий стоит, ни звука не пустит – с гарантией. Шкаф бабкин когда переносили, вытрясли всё изнутри. Пакет один с полки упал, рассыпался. Красного сатина отрез, чёрная лента, исподнее новое, тюль. И свёрток газетный, резинкой стянут. Кинулись собирать, быстрее, с глаз долой, и руки жжёт. В печку бы все...

– Страшно тебе? – правнуки пристанут.

– А чево страшно? Мои-то все там давно, – скажет так, усмехнётся. Дед ей должен остался, лучшей ткани на платье. Спор проиграл, так и не купил. Вот и отдаст, а то ведь она не отстанет…

– А мы не твои?! – обидно правнукам.

– И вы мои. Мои золотыя… – вздохнёт о чём-то, и замолчит надолго. В том доме пустом за линией, в печи разбитой, котята без кошки нашлись. Глазки закисли, блохи огромные по розовой шкурке россыпями… Взяли в дом, из пипеток выхаживали, один только и выжил, чёрный. Пузо раздутое, глаза выпучены, и голову всё закидывал набок – кошмар. Так и звали. Думали, имя сменим потом, а прижилось.

– Кошмар, Кошмар, кс-кс-кс-с-с… – когда были гости, смеялись всегда. Выходил красавец холёный, глянцевый, и умница же был кот, и со стола не воровал. Старый стал, сослепу с виноградной сетки сиганул в форточку, как привык, а её уже не было, поменяли окна. Когтями по стеклу, и стёк вниз… Хороший был кот, долго жил. Бабушка часто сидит в своём уголочке, без света, молча, одна. За всю жизнь, разве когда родилась, в церковь ни ногой, а недели две тому ей Богородица приснилась. Что ж ты, Мария, дескать, не идёшь… Пошла, и еле отстояла, и ругалась же потом на попа да на служек: всё им денег дай, везде рупчик сунь, тут свечку, там свечку… А крестик на толстой нитке, серой уже, носит, не снимая, с того дня. Как же там было, сейчас… Отец?.. Где ты еси?.. Узнают ли?.. Откроют ли?.. А что ты можешь на земли?.. Хлеба купить на что?.. Сколько за всё?.. Чего с них взять, с должников наших?.. А можно ведь?.. И – кто это там ещё?! Щурится лукаво… Это иначе надо… завтра… не спрашивать… И часы не забыть со стены… притихли… вот я…

Екатерина Злобина

Гостья из мира В середине зимы, в Крещенский сочельник, едва только отзвонили к поздней литургии, к воротам СвятоВведенского монастыря подъехала машина, из которой вышла женщина, лет тридцати пяти, в чёрном вечернем платье с меховой накидкой на плечах. Не поднимая краёв платья, оставлявшего за ней широкий след на снегу, она сделала несколько шагов вперёд и пристально, напряжённо взглянув на распятие над входом, перекрестилась. Лицо её, ещё очень красивое, приняло выражение гордое и торжественное; крестилась она старательно, но не доводила руку до живота, а останавливалась на солнечном сплетении, как делают невоцерковлённые люди; кланялась в пояс, но при этом оставляла сложенные пальцы у левого плеча. Закончив, она подошла к высокому молодому монаху, стоявшему на послушании у ворот, и сказала, что хочет поговорить с отцом Глебом. Монах, предупреждённый о её возможном приезде, попросил подождать и, отчего-то сконфузившись, быстро побежал вглубь монастыря. Женщина опустилась на низкую лавочку и посильнее закуталась в свою меховую накидку. Пробежали несколько весёлых ребятишек, оставленных без присмотра ушедшими на литургию родителями, но она не позволила себе улыбнуться, глядя на них. Несколько послушников пронесли мимо еловые ветки для украшения храмов; другие тащили к трапезной мешки с картошкой. Ей стало холодно, так что пришлось подняться и ходить между воротами и колокольней, чтобы согреться. Наконец, из-за Казанского храма появились три человека: два молодых монаха, один из которых был тот самый, стоявший у входа, а между ними сгорбленный седой схимник, едва передвигающийся на слабых ногах и поддерживаемый молодыми монахами за локти с обеих сторон. Женщина сразу догадалась, что это и был отец Глеб, к которому она приехала. Подойдя, схимник остановился и, неожиданно лихо тряхнув бородой, внимательно посмотрел ей в лицо. Женщину поразило, что при всей видимой беспомощности, взгляд его был таким живым и любопытным, что ей даже показалось, что старик и не болен вовсе, а только притворяется. Впрочем, она прогнала эти нелепые мысли тотчас и почтительно поздоровалась с ним.

– Здравствуйте, Елена Михайловна, – ответил ей схимник, – я рад, что Вы так быстро отозвались на мою весточку… Пойдёмте. Они двинулись вперёд, прошли мимо колокольни и повернули на дорожку, ведущую к часовне. А, войдя через калитку монастырского кладбища, оказались у большой могилы, первой от входа. На могиле возвышался памятник без фотографии; яркий солнечный блик слепил глаза и не давал женщине разглядеть надпись, но она и так поняла, кто здесь похоронен – вдруг упала на колени и, припав лицом к земле, судорожно заплакала. Схимник зажмурил глаза, а потом долго стоял, не открывая их.

– Отец Евгений умер на Рождество, – наконец, выговорил он. – И я подумал, что Вы захотите побывать здесь… и написал Вам. Я вижу, я не ошибся. Женщина быстро взглянула на него и, отвернувшись, поднялась на ноги.

– Вы позвали меня, чтобы я что-то рассказала Вам?

Схимник едва заметно покачал головой.

– Я знаю о Вас совсем немного. Отец Евгений был скуп на слова. Но я пригласил Вас не для расспросов. Вы, наверное, устали с дороги. Пойдёмте, сейчас вас накормят. Женщина пристально и недоверчиво вглядывалась в его морщинистое лицо, но схимник отвечал ей спокойным твёрдым взглядом. Кроме того, когда они дошли до трапезной, он так тяжело дышал, что женщина совсем перестала сомневаться в его искренности и доброте и про себя решила доверять ему. Им отвели небольшую комнату с дубовым столом и двумя лавками; принесли картошки, капусты и подслащённой вареньем воды. Женщина попробовала, но, несмотря на голод, отчего-то не смогла есть – ей хотелось непременно говорить о чём-то, ходить по комнате, что-то делать.

– Хорошо, я расскажу Вам о наших отношениях с Евгением Александровичем, – начала она нарочито громко. – Только Вы должны сначала благословить меня, я так хочу! Она быстро поднялась, приблизилась к нему и протянула руки, но схимник не шелохнулся.

– Я не священник, – тихо возразил он. Женщина была смущена; отошла к окну и больно закусила губу.

– Хорошо, я расскажу просто, – согласилась она. – Вы, наверно, знаете, что Евгений Александрович окончил институт в Москве. Мы познакомились с ним в общежитии этого института, я была знакома с его соседом по комнате. Схимник тяжело облокотился на стол и тихо, одними губами, прошептал молитву. Потом прикрыл глаза и стал внимательно слушать.

– Евгений Александрович был тогда в какой-то секте, все его считали ненормальным, – продолжала женщина.

– При каждом удобном случае он открывал Библию и начинал читать нам из неё длинные отрывки. Сначала всем было неловко, а потом над ним просто стали смеяться. Я видела, как он обижался в душе, но старался никому этого не показывать и специально говорил громче и настойчивее. Когда я появилась в общежитии в первый раз, там была молодёжная вечеринка. Все пили кроме него, а Евгений Александрович молча сидел в углу. Но иногда он вдруг подскакивал со своего места, подбегал к кому-нибудь из пьющих и, силой отнимая у того стакан, говорил что-нибудь вроде: «Вспомни Иисуса, Иисус видит тебя…» и всё в этом же духе. Но никто не обращал на него внимания. Мне он тогда показался таким жалким, что я несколько дней потом не находила себе места. Я просто не могла понять, как может существовать на свете такой жалкий человек!

– Вы, наверно, сердитесь на меня за то, что я так говорю? – подняла она голос.

– Нет, не сержусь. Рассказывайте, как сами помните и чувствуете, – медленно ответил схимник.

– Хорошо, я постараюсь, – кивнула женщина. – Так вот, я несколько дней думала и, наконец, решила что-то сделать. Когда я пришла в следующий раз в общежитие, я заметила, что он боится со мной говорить и отводит глаза. Но у него, видимо, было такое правило – каждому проповедовать, и он специально заставлял себя обращаться ко мне, хотя и боялся. Он заготавливал для меня закладки в своей Библии и прочитывал мне длинные отрывки. Я же хотела вывести его на обычный разговор, как у всех нормальных людей, и забирала книжку. Человек должен сам говорить, а не читать по книжке! А он совсем не мог и начинал запинаться. Он мне казался беспомощным котёнком без своей Библии.

– Потом я сказала ему, что перестану с ним общаться, если он будет читать её при мне. Тогда он выучивал отрывки наизусть и подолгу рассказывал мне. Тогда и я стала придумывать выходы: я расспрашивала его, а что же было дальше, и так попадала на место, которое он ещё не учил. Он путался, сбивался, а я торжествовала. Так мы «разговаривали» около месяца, и даже несколько раз гуляли вдвоём. Я тогда думала, что если бы не его беспомощность, я бы, наверно, смогла почувствовать к нему что-то большее. Но вышло по-другому. Вскоре я поссорилась с его соседом, тот оказался порядочной сволочью, и с тех пор ни разу не приезжала к ним в общежитие. А с Евгением Александровичем мы не виделись после этого несколько лет…

– Да, он ничего этого не рассказывал мне, – задумчиво произнёс схимник. – Он говорил только об одной ночи, когда он впервые почувствовал себя совершенно чужим в миру. Он рассказывал, что небо было чистое, наполненное звёздами, ветра не было совсем. И он стоял на улице возле своего общежития, закрыв глаза, и ничего не слышал. Он говорил, что не было в его жизни момента пронзительнее и сильнее, чем этот.

– Я знаю, о какой ночи Вы говорите, – прервала его женщина. – Я тогда осталась у его соседа до утра… Она с укором посмотрела на схимника и замолчала. В комнате было душно; на стеклах белели причудливые узоры; пробил колокол.

– Я встретила его снова уже после того, как вышла замуж и развелась, – продолжала она, глотнув воды из стакана. – У меня умер мой единственный ребёнок, моя дочка… Я в тот день долго ходила по городу и хотела покончить с собой. Я выбрала Большой Каменный мост у Кремля. Там не было людей, и только часто ездили машины. Но оттуда можно было увидеть купола храма вдалеке, и я вдруг вспомнила о Евгении, не знаю, почему. Тогда я решила, что обязательно найду и увижу его, и если мне не станет легче после этого, то приду сюда и уже точно брошусь. Я знаю, это звучит странно, но так я решила тогда. Он снимал в то время комнату на краю Москвы, это была самая маленькая комната, которую я видела в своей жизни: из мебели там были только маленькая кроватка и стол. Помню, я вошла, и он как будто разучился говорить. Так мы и просидели около получаса молча. Он молча налил мне бледный зелёный чай. Как сейчас помню этот чай! Потом молча поставил пластинку, у него ещё были виниловые пластинки. Играла классическая музыка…

– Он, наверное, готовился к монастырю, – догадался схимник. – Это была епитимья, послушание молчать.

– Если так, то он его не выполнил! – торжественно сказала она. – Он говорил мне иногда, то слово, то несколько… Я приходила к нему в следующие дни, и он всегда включал мне одну и ту же музыку, а когда она заканчивалась, спрашивал: «Ещё?». Вот это «ещё», только это «ещё» и было его разговором… Я рассказывала ему о своей жизни, плакала, а он просто включал мне её и включал… Она опять взяла стакан и сделала несколько глотков.

– А однажды он повёл меня в церковь, которая была рядом с домом. Помню, было раннее утро, улицы были пустые. Мы вошли через ограду, но сама церковь была ещё закрыта. Помню, как где-то рядом запели птицы. Тогда я вдруг почувствовала, что кругом меня какая-то новая жизнь начинается, понимаете, что я и сама ещё живая?! Помню, бросилась к нему на шею и расплакалась. Он и не ожидал, наверно… Но потом к нам подбежала какая-то бабушка, из тех,

что торгуют свечками в церковных лавках, и начала кричать, что мы срамники. Выгнала нас прочь… Мы тогда долго ещё гуляли по Москве, и он сказал мне, что скоро уходит в монастырь. Я не знала, что и делать, думала, он меня любит, а он, оказывается, просто жалел…

– Нет, нет, – горячо перебил её схимник, – нет, он любил Вас гораздо больше, чем позволительно любить ближнего! Но я думаю, просто сердцем он был уже здесь. Женщина поспешно кивнула; несколько раз взволновано прошлась по комнате; посмотрела на часы.

– Больше я его не видела, – закончила она, горько вздохнув, – но он писал мне письма. Я исправно получала их каждые два месяца. Писал он гораздо лучше, чем говорил, – она печально улыбнулась. – Надо ли Вам объяснять, как я ждала этих писем, каким они были утешением для меня.

– Как же сложилась Ваша жизнь дальше? – проникновенно спросил схимник, но женщина только покачала головой.

– Нет, батюшка, это уже будет Вам не интересно. Рассказ о Евгении Александровиче закончен, что же Вам ещё… – она снова посмотрела на часы. – Я благодарна, что Вы мне написали… я никогда этого не забуду…

– Нужно остаться на вечернюю службу, завтра большой праздник, – заметил схимник, видя, что она собирается уходить.

– Нет, меня ждут, – возразила ему женщина.

– Хорошо, пусть так, но посидите ещё немного, – не стал он больше спорить, вышел из комнаты и через минуту вернулся с толстой тетрадкой в кожаном переплёте, перевязанной грубой верёвкой. – Вот, это он передал мне за день до своей смерти. Здесь его дневник, он завещал его Вам. Женщина бережно взяла тетрадь в свои руки и надолго прижалась губами к кожаному переплёту.

– Спасибо Вам, спасибо, спасибо, – повторяла она взволнованно. Они попрощались. На улице шёл снег; белые хлопья садились ей на одежду и на волосы, закрывая их будто большим девичьим платком. Сев в машину, она долго тёрла пальцами замёрзшее стекло, чтобы в последний раз посмотреть на монастырские стены и, может, даже заметить с пригорка могилу отца Евгения, но смогла протереть только несколько тонких линий на ледяной корке. Тогда её охватила тоска. Она заплакала навзрыд, прислоняясь щекой к холодному стеклу. Время тянулось медленно; хотелось ускорить его ход, чтобы поскорее зажила потревоженная рана в душе; хотелось выпрыгнуть из машины и что есть сил побежать кудато. Тогда она вспомнила про завещанный ей дневник, с силой разорвала верёвку и раскрыла его на случайной странице. «Возлюбить ближнего как самого себя, – прочитала она, – молиться за него как за самого себя, тем самым увидев, что грехи ближнего – это твои грехи; сойти во ад с этими грехами ради спасения ближнего своего». Женщина не понимала до конца смысла прочитанного, но древность слога и торжественная размеренность церковных слов успокоили её. Она повернулась к окну и в маленький кругляшок талого льда от своей щеки стала смотреть на проносившиеся мимо сосны. Ей казалось, что какая-то часть её навсегда останется здесь. Вдруг глухо, едва слышно, опять зазвонил колокол в монастыре. И тогда, наконец, усталость одолела её, она ничком легла на сиденье и крепко уснула.

Андрей Тимофеев

Межрегиональная выставка в библиотеке как пример инновационной деятельности, направленной на развитие культурных коммуникаций.

11-12 сентября Секцией библиотек по искусству и музейных библиотек проводился запланированный научно-практический семинар «Малые города – большие бренды: партнерство библиотек по искусству и музеев в формировании и продвижении новых имиджей территории» (г. Углич, г. Мышкин), организованный Российской государственной библиотекой по искусству и Ярославской областной универсальной научной библиотекой им. Н.А. Некрасова. Семинар проходил в «Доме Тютчевых» города Мышкина. Был представлен проект «Деметра/Ярославика». Целью проекта является стимулирование создания ярославских краеведческих информационных ресурсов и обеспечения доступа к ним через глобальные сети. Участники проекта – публичные библиотеки Ярославской области под руководством ЯОУНБ им. Н.А. Некрасова, при финансовой поддержке Департамента культуры Ярославской области – объединили свои усилия в целях описания и продвижения новых имиджей территорий (муниципальных образований, городов, сел, деревень Ярославской области) в сети Интернет; объединения сетевых информационных ресурсов и создания электронной краеведческой библиотеки; организации коммуникативной площадки для сообщества ярославских краеведов. РГБИ были представлены два доклада. Первый – о выставочной деятельности библиотеки, а второй - презентация диска «Изобразительная летопись России». Руководители библиотек г. Углича и г. Мышкина рассказали о своей работе, планах и проблемах. Выступала сотрудница «Музея ямщика» из города Гаврилов Ям и рассказывала о сложной и интересной деятельности по созданию и продвижению музея. Все сообщения объединяла мысль о том, что культура народа, нации является одним из главных связующих сил для их единения. В прошлой истории России единство культуры и традиций народа служило важной предпосылкой такого явления как соборность. В современном мире, когда в связи с появлением новых информационнокоммуникативных технологий видение мира становится более объемным, актуальным становится взаимодействие культур в глобальном масштабе. Однако, по-прежнему, малым городам российской провинции принадлежит особая роль в развитии общего культурного процесса: являясь во многом истоками культуры, они не только сохраняют культурные образцы, но и служат неиссякаемым источником для транслирования культурных идеалов и ценностей в процессе развития современной отечественной культуры.

В библиотечном сообществе имеется понимание того, что библиотека является одним из важных каналов развития культурных коммуникаций. Имеется и определенный опыт реализации этого понимания, особенно это относится к их взаимодействию с музеями. Но сегодня, когда в плане государственной политики культура получает приоритетное значение, интенсивное развитие библиотеками культурных коммуникаций становится сверх актуальной задачей. В рамках этой задачи, наряду с развитием взаимодействия столичных библиотек с различными структурами, связанными с распространением культуры, духовности, особое значение приобретает выход за границы мегаполиса и обращение к культуре провинциальных городов, установление связей, налаживание обмена культурными ценностями.

Библиотека искусств им. А.П. Боголюбова имеет пока небольшой опыт в этом направлении. Так случилось, что объектом нашего внимания стал древнейший русский город – Углич. Образ ста-

ринного города – уже сам по себе вклад в историю культуры. Но, кроме внешней среды, культурным достоянием являются и документы, свидетельствующие о духовной стороне жизни города. В этом плане стоит выделить храмовые библиотеки, располагающие замечательными коллекциями книг. Среди них: богослужебные, необходимые в повседневной церковной жизни; назидательные творения отцов и учителей церкви, использовавшиеся для коллективного чтения; предназначавшиеся для келейного чтения. Известно, что история монастырских библиотек – составная часть духовной культуры и, прежде всего, книжной культуры русского средневековья. Свойственные этой культуре ценности и нормы имеют непреходящее значение, их суть и смысл способны одухотворить и наполнить высоким содержанием жизнь современного человека. Именно это убеждение побудило нашу библиотеку устроить выставку переданных нам редчайших богослужебных книг из собрания Храма Казанской иконы божьей Матери города Углича Ярославской и Ростовской Епархии. Проведение подобной выставки – пример трансляции культуры российских малых городов в общее русло российской культуры. В перспективе нам представляется необходимым расширить наши взаимосвязи с уникальными городами, обогащая этот процесс современными формами, наполняя их новым содержанием, в том числе, нетрадиционным для Библиотеки содержанием работы. В перспективе считаем важным не ограничиваться разовым мероприятием. Представляется, что весьма продуктивным может быть сотрудничество в разработке и осуществлении совместных проектов, способствующих продвижению знания о культурном наследии русского провинциального города. В продолжение этого, в декабре, запланирована большая выставка совместно с творческим объединением «Отечество» из Нижнего Новгорода, раскрывающая художественную жизнь этого средневекового города. С одной стороны будут представлены изобразительные материалы – живопись и предметы декоративно-прикладного искусства, а библиотека, в свою очередь, подготовит к выставке издания о городе, его культуре, искусстве. Все событие будет посвящено Году Семьи, династии художников. Лисицына Ирина

Студия Звукозаписи Со 2 декабря 2008 года в нашей библиотеке открывается Cтудия звукозаписи, которая стоила нам многих бессонных ночей, и завершение строительства которой – еще одна веха нашей жизни. Идея строительства студии появилась у нашего директора, Лидии Васильевны Урубковой, после поездки в Финляндию, где подобные проекты в контексте развития библиотек получили распространение. Сотрудники библиотеки активно участвовали и в составлении первоначального проекта студии, и в ее строительстве. Студия звукозаписи в рамках Библиотеки искусств – совершенно новое начинание для России, и всем нам очень приятно, что наша библиотека стала в этом деле первооткрывателем. Приглашаем посетить наше создание - Студию звукозаписи!

Кошмары Аиста Марабу

Ирвин Уэлш (Irvine Welsh) — шотланский писатель, родился 27 сентября 1958 г. в Лите, пригороде Эдинбурга. В возрасте четырех лет переехал с родителями в Эдинбург, где после школы окончил курсы по специальности инженера-электрика. Работал учеником техника на телевидении, но, после удара электрическим током был вынужден сменить работу. В 1978 г. двадцатилетний Уэлш отправился в Лондон, где играл на гитаре и пел в панк-группах «The Pubic Lice» и «Stairway 13». После чего он вновь вернулся в Эдинбург, где получил диплом по информатике в Heriot Watt University. Затем оставил Британские острова и перебрался на континент, в Амстердам.

В начале 90-х Уэлш начал писать. Его первый роман Trainspotting (1993) - проникнутое черным юмором повествование о буднях молодых наркоманов Эдинбурга конца 1980-х годов. Это, в значительной степени, автобиографичная книга. Юность Уэлш провел среди наркоманов, но, переселившись в Амстердам, нашел в себе силы слезть с иглы. В 1996 году Денни Бойл снял на основе «Trainspotting» фильм «На игле». Популярным стал и саундтрек к ленте, в который вошли композиции группы Уэлша «Primal Scream». После этого Уэлш написал еще ряд книг и на данный момент остается одним из наиболее популярных писателей в жанре контркультуры. Жесткая стилистика, сленг, наркотики, рэйв, футбол, насилие, жизнь рабочих окраин Эдинбурга, пост-панковского поколения, или «поколения Х» вот составляющие успеха Уэлша.

«Кошмары Аиста Марабу» - не типичная, напряженная книга для Уэлша. В ней рассказывается о молодом человеке, Рое Стрэнге, находящемся в состоянии комы, о его страхах, жизни, подсознании. Он вспоминает свое детство: бедность, побои отца. Вспоминает, как безуспешно пытался добиться ува-

жения у сверстников, которые смеялись над его внешностью, издевались над ним.

Повзрослев, молодой человек начинает понимать, что жестокостью, силой, можно добиться многого. Вовсе не обязательно обладать большим умом, трудолюбием, красотой или обаянием. Достаточно просто быть сильным и жестоким. Со временем жестокость «обиженного мальчика» переходит все границы. Им движет лишь желание мести.

Он решает связать свою жизнь с футболом, а точнее, с футбольными фанатами. Ведь во время драки все очень просто. Либо ты, либо он. Но проигрывать он больше не собирался. Новые «друзья» сразу отмечают его бесстрашие, «безумие». Он быстро приобретает авторитет, начинает чувствовать себя значимым в этой компании, у него появляются деньги. Бесплатные наркотики, доступные девушки, драки – жизнь кажется нескончаемым праздником. Никто не думает о законе и тем более, о моральных принципах.

В конце концов он получает свое. Ведь жизнь – не сказка. Его осуждают за групповое изнасилование молоденькой девушки. И, хотя обвинение в процессе суда снимается, его начинает мучить совесть. Они сломали жизнь девушки, их поступок остался безнаказанным.

Рой не понимает, как пришел к такой жизни. Не понимает, куда в нем исчезла человечность. Уэлш применяет достаточно сильный психологический ход. В то время, пока идет суд, Рой везде встречает плакаты с лозунгами о защите женщин, пострадавших от насилия: «Злоупотребление силой – преступление. Этому нет оправдания», «Когда она говорит нет – это значит нет».

Он не может справиться с эмоциями, пытается доказать себе, что не виноват. У него не было другого выхода, ведь потерять авторитет значило умереть. Но вина давит на Роя, и покончить с собой кажется единственным правильным выходом.

Почему «Кошмары Аиста Марабу»? Параллельно с воспоминаниями о жизни ему мерещится охота на это странное существо. Аист Марабу – хищная птица, питающаяся падалью. Для Роя она воплощает всю ту грязь, что была в его жизни. Убив ее, он выберется из ямы, в которую попал.

Многие назовут книги Ирвина Уэлша не настоящей литературой, а лишь пародией на нее. В его книгах нет историй любви, благородности, они достаточно грязны и приближены к реальности. Они не проповедуют мораль, не дают всего того, к чему нас приучили в классической литературе.

Но, в то же время, произведения Уэлша передают невероятные, неописуемые и шокирующие эмоции. Бывают периоды, когда многим необходимо прочитать одну из таких книг. Они, безусловно, заставляют задуматься. Они выбивают человека из привычной «колеи», позволяют взглянуть на свою жизнь со стороны. Каждый найдет в них что-то свое и, возможно, не совершит таких роковых ошибок, какие совершил герой книги «Кошмары Аиста Марабу». Книги Уэлша - реальность жизни, в которой нет хэппи-энда, и каждый приходит только к тому, к чему должен прийти.

Книги Ирвина Уэлша очень популярны среди молодежи потому, что являют собой модель определенного образа жизни. В них не говорится, что наркотики – плохо. В них показано, во что превращаются люди, которые решили связать с ними свою жизнь. Выводы пусть каждый делает сам. Наталья Яшкова

Анатолий Гаврилов «Весь Гаврилов» - Москва: Emergency Exit

Анатолий Гаврилов – владимирский почтальон и признанный мастер малой формы, один из лучших прозаиков современной России. В этой небольшой книжке собран практически полный корпус его сочинений. Гаврилов пишет по осмеянному принципу «не дай поцелую любви». Он уважает своего читателя и не «грузит» его ничем досужим, чего вполне можно было бы и не писать. Зато, и удельный вес представленных здесь текстов большинству современных литераторов даже не снился. Над некоторыми из этих страниц можно с одинаковым успехом плакать и смеяться. В том и состоит высший пилотаж искусства прозы.

Карел ван Мандер «Книга о художниках – СПб.: «Азбука-Классика». Серия «Художник и знаток»

В течение вот уже четырех столетий «Книга о художниках», написанная «северным Вазари», живописцем и литератором Карелом ван Мандером, является важнейшим источником для изучения истории искусства Нидерландов. Составленные ван Мандером биографии нидерландских и немецких художников XVI века представляют несомненный интерес для современных читателей – как специалистов, так и любителей искусства. Для первых они являются, прежде всего, важным историческим источником, вторые найдут в них любопытные картинки городского быта, яркие образы творческих людей – скромных тружеников и подлинных артистов, праведников и грешников, домоседов и искателей приключений. Как в живописном наследии Карела ван Мандера, наряду с произведениями «высокого» исторического жанра, встречаются грубоватые сценки из сельской жизни, так и в его книге витиеватые пассажи в духе современной риторики перемежаются сочными по языку рассказами, демонстрирующими несомненный талант бытописателя.

Помимо биографий знаменитых живописцев Босха, Брейгеля, Дюрера, Гольбейна, Мамлинга и других, здесь представлены жизнеописания художников малоизвестных, сведения о которых можно почерпнуть только из данного сочинения. Жозе Сарамаго «Перебои в смерти»: Роман - Москва: «Эксмо». Серия «Книга, о которой говорят»

«Сарамаго – Творец в полном смысле этого слова, он создает отдельный, самодостаточный, на первый взгляд мир, но мир этот настолько тесно переплетен с миром реальным, нашим миром, миром нашей истории, что авторский вымысел как таковой отходит на второй план, и мы верим (причем искренне!) – да, вот как оно все и было, ну надо же, как иногда бывает…» Камило Хосе Села, Испанский писатель, Лауреат Нобелевской премии по литературе

В стране, оставшейся неназванной, происходит нечто, не виданное с начала времен. Смерть решает прервать свои неустанные труды – и люди просто перестают умирать. Отныне их судьба – жить вечно. Эйфория населения сменяется отчаяньем, все принимаются изыскивать способы покончить с таким невыносимым положением. И вот, когда страна оказывается на пороге войны и хаоса, в игру вступает сама Смерть – и меняет правила. Но есть один человек, который отказывается им подчиниться…

Последний роман португальского классика мировой литературы, лауреата Нобелевской премии Жозе Сарамаго «Перебои в смерти» (2005) вызывает сейчас такие же споры, как и его скандальное «Евангелие от Иисуса». Франческа Пеллегрино, Федерико Полетти «Литературные сюжеты и персонажи в произведениях изобразительного искусства»/ энциклопедия искусства/ - Москва, «Омега»

Книга посвящается шедеврам мировой литературы, которые получили самые разнообразные способы воспроизведения в изобразительном искусстве всех времен, выполненных в самых разнообразных техниках. Охватывается временной промежуток от Позднего Средневековья до начала XIX века (Данте, Боккаччо, Сервантес, Мольер, Шекспир, Дефо, Гете и др.). Отдельные главы отведены портретным изображениям писателей, вокруг биографий которых сложились легенды, а также наиболее популярным литературным темам.

Максим Капитановский «Во всем виноват (ы) «Битлз» - Москва: «Вагриус»

Автор книги – музыкант в прошлом, а ныне режиссер документального кино, - написал книгу о жизни. Нашей жизни, в которой, не обладая чувством юмора, пришлось бы очень тяжело. В предисловии легендарный Андрей Макаревич, в группе которого работал автор некоторое время, пишет: «Макс – великолепный рассказчик». И это правда – некоторые эпизоды заставляют хохотать до колик. При этом книга не просто смешная, а очень даже поучительная: в ней рассказывается, как не растеряться в самых трудных жизненных ситуациях. Из обращения самого автора к читателям: «То, что вы сейчас собираетесь прочитать, обязательно поможет Вам в жизни. Это удивительные приключения человека, которому волей непредсказуемой судьбы случилось быть слесарем, музыкантом, звукорежиссёром, главным редактором многотиражного журнала, муниципальным советником районного собрания, редактором на телевидении и кинорежиссёром, а также волшебником, годика три покрутившимся, давая объявления в газете «Из рук в руки»: «Интеллектуальная помощь по всем вопросам». Одним словом, приятного, поднимающего настроения чтения!». Многие и многие жизненные истории Максим Капитановский рассказывает нам: «чувства переполняют, поэтому пишу так, словно с близким человеком разговариваю…», тем самым вводя нас в круг его друзей. Приятно. Александр Константинович Гладков «Не так давно: Мейерхольд, Пастернак и другие» - Москва: «Вагриус»

Автор книги известный драматург и мемуарист, прославился как автор пьесы «Давным-давно», повествующей о героических событиях 1812 года, по которой позже Э. Рязановым был снят знаменитый фильм «Гусарская баллада». Будучи ещё очень молодым человеком, Гладков возглавлял литературную часть экспериментального театра Всеволода Мейерхольда, подолгу беседовал с ним, подробно записывал эти разговоры, был доверенным лицом Мастера. Позднее он написал книгу, ставшую классикой мемуарного жанра, - «Пять лет с Мейерхольдом». Так же ярки, эмоциональны, значительны его воспоминания о Борисе Пастернаке, Илье Эренбурге, Юрии Олеше, Константине Паустовском, о литературной и театральной жизни 30-60-х годов 20-го века.

«Том Уэйтс: Интервью: Невиновны во сне» - Спб: Издательский дом «Азбука-Классика». Серия «Арт-хаус»

Том Уэйтс – самый культовый из культовых музыкантов современности. Он всегда не против и даже не поперек течения – никакого течения для него не существовало. В 1970-е годы, в пору расцвета глэм-рока и стадионного пафоса, он воплощал собой романтику городского дна: под джазовый аккомпанемент пел битнические баллады о несчастной любви и сердце субботней ночи в дебрях мегаполиса, о бродягах, карлике из Гонконга и пуэрториканке на деревянной ноге; и его любимым поэтом был Чарльз Буковски. В 1980-е годы, когда правили балом пост-панк, с одной стороны, и бездушная пластиковая попса, с другой, - обратился к радикальному арт-хаус-кабаре, изобретал собственные музыкальные инструменты, сотрудничал с выдающимися авангардистами нью-йоркской сцены. К 1990 – стал бесспорным эталоном творческой принципиальности, и каждый его новый альбом воспринимается как откровение. Не менее успешно, чем музыкальная, развивалась и его кинематографическая карьера: Уэйтс написал саундтреки к ряду фильмов, сам снимался у Фрэнсиса Копполы, Джима Джармуша, Роберта Олтмена и др.

В данной книге, снабженной богатым иллюстративным материалом, собраны интервью с Уэйтсом за последние тридцать лет, едва ли не с того самого дня, как он впервые вышел на сцену лос-анджелесского клуба «Трубадур»…

Павел Крусанов «Укус ангела» - Спб.: «Амфора»

Четыре года назад роман-мистерия петербургского литератора Павла Крусанова «Укус ангела» вызвал настоящую бурю в новейшей русской литературе, отзвуки которой слышны до сих пор. Историей блистательного воцарения священного императора автору удалось задеть самые глубокие, самые сокровенные струны русского читателя постимперской эпохи. Сюжет – альтернативная история России, которая примерно с середины XIX века сложилась иначе.

Ирина Шатрова 31

Галина Антоновна Вахнина – автор сценариев документальных кинолент, поставленных на студии «Молдов-фильм», и повести «День меда», вышедшей отдельной книгой в издательстве «Литература артистикэ» (Кишинев, 1987).

ОДИНОЧЕСТВО Виною древней полна, Виною своей пьяна, Разделить ни с кем не дано, Что самой испить суждено.

Елизавета Барковская

Любовь к жизни, детская мечтательность, романтизм, чистота, возвышенность, красота человеческих чувств, увлечённость как бы противопоставлена идеалам современного коммерческого искусства.

В поэзии автора чувствуется отрицание ценностей общества потребления, в то же время - живой интерес к проблемам современного мира.

В стихах раскрывается яркая палитра чувств, попытка раздвинуть границы бытия, разорвать замкнутый круг противоречий, взглянуть на всё со стороны, желание сделать открытие себя в жизни.

Увлечение музыкой и живописью помогает автору полнее передавать свои поэтические чувства и мысли.

ПРОЗРЕНИЕ Юность, горячая недотрога С леденяще тонкими пальцами, Стать гостем у твоего порога – Смысл пути скитальца. ТВОРЧЕСТВО Не бывает ни в чем Повторений, Все – поток, Нерифмованный бег, И сорвать успевает Лишь гений Огненный мысли Побег. *** Нет сильней жажды, Смысла нет выше, Чем ливня пения Для раскаленной крыши *** Возьму упорство У волны Постоянство У скал Смелость У прибрежной пчелы, Терпение У песка. *** Птенец Былинкой играет, Мастер Стучит молотком, Поэт Разбирает на нити Лучей запутанный ком.

Сборник «Я ещё помню…» Я ведь тебя ждала… Я ведь тебя ждала… Но был ты тогда вдалеке – Дорога вдруг позвала, ты встал и ушёл налегке. А было: всю нежность дарили мне губы твои… И звёздных небес синева – пела о нашей любви! Я верно тебя ждала, ревнуя ко всем городам… Но встречи нашей звезда – никак не светила нам! И ветер мне пел о тебе, вешняя пела капель – Лишь наша с тобой весна

Шла к нам сквозь злую метель… Я всюду была с тобой – в дальнем твоём далеке. Улыбкой твоей жила, сжав тоску в кулаке. И я дождалась тебя! И ты постучался в дверь… Целую твои глаза… Я та же – милый, поверь!

ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ Я забираю все перчатки – Больше на дуэлях не дерусь! Ни в чём, никак не обвиняю Ни Вас, ни Вас, ни Вас… И не судьбы я берегусь. Но голову склоняю – Один у нас Судья на всех. Простите! И я всех прощаю, Пусть за спиной я слышу смех… Я – женщина и с женскою душою! Жизнь закалила многих баб, Но я осталась слабою, смешною… Сейчас не любят тех - кто слаб. Но я любовью здесь хранима. Ловлю душой добро и свет, Надеюсь, что ещё любима, Что для меня запретов нет!