МОЯ ПЕРВАЯ ИСПОВЕДЬ by Елена Никитина

По благословению Преосвященнейшего Àìôèëîõèÿ , Епископа Усть-Каменогорского и Семипалатинского № 1-2 (46), 2015 г.

ÈÑÏÎÂÅÄÜ.... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ?

Выходит с мая 2005 г.

Â ÝÒÎÌ ÍÎÌÅÐÅ: ×ÒÎ ÒÀÊÎÅ ÃÐÅÕ? ÊÀÊ ÏÎÄÃÎÒÎÂÈÒÜÑß Ê ÈÑÏÎÂÅÄÈ?

×ÒÎ ÃÎÂÎÐÈÒÜ? ÊÀÊ ÑÎÑÒÀÂËßÒÜ ÈÑÏÎÂÅÄÀËÜÍÛÅ ÇÀÏÈÑÊÈ? ×ÒÎ ÌÎÆÅÒ ÎÒÂÅÐÍÓÒÜ ÍÀÑ ÎÒ ÈÑÏÎÂÅÄÈ?

ÇÀÁÛÂÀÒÜ ËÈ ÈÑÏÎÂÅÄÀÍÍÛÅ ÃÐÅÕÈ? ÃÐÅÕÈ È ÁÎËÅÇÍÈ ÌÎÆÅÒ ËÈ ÁÎÃ ÍÀÊÀÇÛÂÀÒÜ? ÌÎß ÏÅÐÂÀß ÈÑÏÎÂÅÄÜ

Îðãàí Ñåìèïàëàòèíñêîãî áëàãî÷èíèÿ Êàçàõñòàíñêî-Àñòàíàéñêîé åïàðõèè Ðóññêîé Ïðàâîñëàâíîé Öåðêâè, Ìîñêîâñêèé Ïàòðèàðõàò

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? ÈÑÏÎÂÅÄÜ ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ?

Есть ситуации, когда ничего страшнее этих нескольких слов не придумаешь. Это знают провалившиеся абитуриенты. Они мучились с репетиторами, не спали по ночам, заходили в аудитории с потными от страха руками. Теперь экзамены позади, и уже вывесили списки тех, кто зачислен. Родители и дети, вытягивая шеи и приподнимаясь на цыпочках, пробегают глазами по столбцам с фамилиями. "Нет! Нет меня! Не поступил!" Слёзы сами брызжут из глаз. Обида сжимает горло. Огорчённые родители обнимают плачущих детей и плачут с ними вместе. Деньги потрачены даром, и год потерян. Но сильнее всего обида за то, что не признали, не поняли, не заметили. Есть ситуации несравнимо болезненней. Они тоже связаны с именами и фамилиями в списке. Это, к примеру, списки выживших в авиакатастрофе. Лучше упасть замертво от удара молнии, направленной именно в тебя, тебя одного, чем не найти в таком списке родное имя и фамилию. "Вас нет здесь. Вы не прописаны", - это значит, что вы - бомж. Ваше имя расплылось от воды, или стёрлось на сгибе, или было неправильно записано в документе - всё это означает, что у вас начались большие и непредвиденные неприятности, а может, даже жизненная катастрофа. Не надо пренебрегать "бумажкой". Она мистична, и не зря от неё так часто зависит жизнь. Наступит день, когда всё тайное станет явным. Об этом Дне сказано: Судьи сели, и раскры-

лись книги (Дан. 7, 10). Речь пойдёт о месте вечного жительства человека. Всякому захочется войти в ворота Небесного Иерусалима. Но, хотя Ворота его не будут запираться днём, а ночи там не будет (Откр. 21, 25), войти в них сможет не каждый. Писание говорит, что не смогут войти те, кто предан мерзости и лжи (Откр. 21, 27). И здесь, на земле, открытие книг и поиск имён - это постоянное напоминание о будущем, которое заранее увидел св. апостол Иоанн: "И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих перед Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга Жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими" (Откр. 20, 12). И как страшно будет нам услышать от Господа: "Не знаю тебя. В списках нет твоего имени". И за этим будет тьма, скрежет зубов и там не будет Бога. Страшно…, очень страшно. На самом деле я, довольно часто, будучи еще жив, если жестко сказать, как бы репетирую свое предстояние перед Богом. В этот момент не может быть никакого обмана. Что я скажу Ему - Тому, Кто знает все до самой моей глубины, что я скрываю не только от других, но и от самого себя? И здесь я открываю собственную глубину по своей воле. Ту глубину, где, в общем-то, очень страшно. Где нет желанной чистоты, где иной раз одна только грязь и смрад. И я это выкладываю перед Богом как есть. Помните, когда Господь спрашивает ап. Пет-

¹ 1 - 2 (46) 2015 ра: "Любишь ли Меня?" Эти вопросы, которых веке и сросся с ним. И снова, раз за разом мы слышим в храме, всего будет три, подобны трем штыкам лопакак Христос спрашивает Петра: "Любишь ли ты, которые углубляют первоначальную глубиМеня?". Слышим, как Петр в ответах горячитну в два, а затем в три раза. "Любишь ли ся, обижается, спешит ответить, что любит. Все Меня?" "Люблю!" "А что ж ты отрекся, если любишь? Итак, это читается для нас. Для нас в том смысле, что всякий верующий "вкусил и видел, яко благ еще раз - любишь ли Меня?" - "Люблю!" "Это что за любовь такая - говорить одно, Господь". Но однократное или многократное но делать другое? Ты любишь ли Меня?" - "Ну, вкушение благости Божией глубины сердца не ты же знаешь все! Ты знаешь, что я люблю отменяет. Скорее наоборот - подчеркивает. И это глубокое сердце многоэтажно, сложно, а Тебя" Теперь станем на суд Христовых слов и мы. внизу там, в самом подвале, змей притаился. Кто, говорит св. Макарий Великий, в глубину Не одному же Петру там стоять! Спросит Христос: "Ты любишь Меня?" Мы не сходил и змея не заклал, тот - не гордись. ответим: "Да, да. Конечно. Разве Тебе иного Исповедуй наличие в себе веры вместе с нене знаем. Имя Твое именуем!" А Он спросит верием. И отвечай Господу на вопрос: "Любвслед: "Как же ты творишь на каждом шагу то, лю Тебя", но помни, что Он еще и еще раз почто Я не заповедовал; то, что Я ненавижу; то, вторит вопрос, поскольку никто на земле не что Мне не нужно вовсе?" Что мы скажем в способен с первого раза дать ответ от всей глубины своего таинственного сердца. ответ? Этот разговор с Богом происходит в моей Мы ничего не скажем, но мы поймем нечто. Мы поймем, что в человеке одновременно жи- душе постоянно. И каждый день я склоняю говут и вера, и неверие. Отсюда вопль: "Верую, лову перед иконой Спасителя и мне нечего Ему Господи, помоги моему неверию!" Подобным ответить… образом "люблю" и "не люблю" одновременно тоже живут в человеке. "Люблю" и, значит, творю волю Твою, творю заповеди Твои. Но вместе с тем не до конца люблю, а значит, творю волю свою и заповеди человекоубийцы тоже временами исполняю… Любить нужно не словами и языком, а делами и истиной. Признаваться в любви на словах, но делами отрекаться, есть дело никуда не годное и прямо сказать, паршивое. Вот только глубок человек. Глубок в грехе, глубок и в святости, плюс - сам себя не знает, и сквозь сегодняшнюю горячность не прозревает завтрашней слабости и склонности к падению. Зато Господь знает это. Он знает человека и не ждет от того сиюминутных исправлений, якобы - навеки. Он знает, что человек подобен трости колеблемой. При том, кто из нас не знает этого о себе, тот просто глуп. Кто же знает, но изображает из себя "вечно святого", тот просто притворщик и Мы ежедневно видим небо. И задаемся вопросом: микро-антихрист. Это - довольный собой кончается ли оно (пространство вообще) или не и веселый служка диаволов, скачущий по имеет конца? Если где-то кончается,то: а что же сцене и всех зовущий к легкой святости. дальше? А небесные светила, оказывается, сотвоВот отсюда и ясным становится, порены в услужение людям. Люди приведены в мир чему покаяние есть не одноактное дви- Господом как соработники, с высочайшим доверием жение расчувствованной души, а посто- к их разуму и добродетели. Они Богоподобные, почти янный труд. Каяться придется тайно и богоравные владыки. И если и есть у нашей жизни явно всю жизнь, слой за слоем снимая с какой-то смысл, то куда разумней верить, что он в сердца пласты грубой, омертвевшей возвращении к этим высотам, к восстановлению той кожи, постоянно удивляясь тому, накрасоты, которую люди получили от Бога при сотвосколько глубоко укоренился грех в челорении, и которую так неосмотрительно потеряли.

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Нас, кающихся, много. Каждый из нас в одиночку идет к Единственному Христу, но в этом движении ко Христу отдельных человеческих личностей всякий раз движется раненное человеческое естество. Можно сказать, что греша, как личность по-своему, мы все-таки грешим вместе и одинаково. Мы вообще все во многом очень похожи и одинаковы. Все мы хотим быть счастливыми. Хотим здоровья, денег, друзей, уважения, чтобы нас любили. Мы искренне желаем помочь ближнему в беде и бываем по-настоящему любящими. И никто из не нас хочет плохо поступать, совершать отвратительные поступки... Хотим, чтобы все в жизни было хорошо и не только у нас, а вообще: любви и мира во всем мире. А что на деле? Любой из нас плачет ночами. Не буквально, конечно, но плачет. Человек, на самом деле, тотально одинок. А жизнь коротка, порой бессмысленна, часто несправедлива. Она хрупкая и может оборваться в любой момент… Улица. Автобус. Дом. Работа. День за днем до упора забиты обычными делами. Мы общаемся, пропускаем через себя мегабайты информации - все как всегда, все нормально. Но что то не так… Нас всю жизнь преследуют разочарования, болезни, липкие страхи, не оплаченные по счетам долги. Мир постепенно начинает давить изнутри, мешать, ниями, украдкой крестимся, садясь в самолет. И разрушать, беспокоить: Почему в этом мире ник- шепотом просим в трудные моменты: "Господи то не защищен от разочарований, боли и горя? помоги!" , подразумевая, что есть Кто-то, Кто усПочему нас обманывают, бросают и убивают? лышит, поможет, спасет. Кто-то, Кому есть дело до Почему падают самолеты и взрываются дома? каждого из нас. И опять, нас, таких, вопрошающих много и кажПочему умирают дети? Почему зло остается безнаказанным, а добро побеждает только в кино? дый идет к Единственному Христу своим собБлизкие уходят, дома ветшают, деньги обесцени- ственным путём и в одиночку. Кто-то измучился каяться в одном и том же и ваются, друзья предают… стыдится исповеди, поскольку не исправляется. Человек, ощущая себя маленьким человечком, живет без идеи о Боге внутри себя и без идеи о Кто-то годами не исповедовался, потому что охвремени и пространстве, и очень часто теряется ладел к вере, или осуетился, или обиделся на свяна жизненном пути. Вот это, наверное, и есть ад… щенника. А кто-то мечтает о первой исповеди, как и мы задаемся вечными вопросами: Как жить? мечтал Остап о Рио-де-Жанейро. Мечтает долго и бесполезно, без надежды на осуществление, Ради чего? Что делать? Помните такую картинку в книжке про Гулливе- потому что боится сделать последний шаг и склора? Лежит Гулливер на берегу, а по нему бегают ниться перед аналоем. Есть еще много разных маленькие, смешливые лилипутики. И хочет Гул- состояний относительно исповеди. И лучшее из ливер подняться, а не может, потому что он то- них - это такое, при котором человек не привыканенькими-тоненькими волосочками абсолютно ет к святыне и не утрачивает благоговения, но прибит к этой земле. Вот это образ каждого из всем естеством ощущает пользу этого Таинства. нас, вот это абсолютно то, что с нами происходит. Ведь можно всю жизнь питать душу этим контраКажется, совершенно невозможно встать и выр- стом между тоскою раба, стоящего на коленях (в ваться из этого плена. Но Церковь вдруг гово- начале исповеди), - и вольным полетом орла, ширит, что возможно, только это большой труд. И роко раскинувшего крылья (конечно, после). А между тем исповедь - это вопль человека к надо поверить в то, что говорит Церковь. "Когда взираю я на Небеса Твои, дело Твоих Богу: "Господи, не отождествляй меня с моим перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, вчерашним поступком! Не запомни меня таким” то что есть Человек, что Ты помнишь его?" С тех И Бог может сказать: "Я тебя прощаю. Нет этого пор, как Царь Давид задавал этот вопрос все- поступка. Он у тебя, конечно, шрамом останется, ленной, мир сильно изменился. Но мы, вооружен- но Я тебе его не записываю никуда". И Бог не ные научными знаниями, техническими достиже- только может, но Он так и говорит каждому из нас.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Неужели так просто? Но зачем тогда идти в церковь, выворачивать себя наизнанку перед посторонним человеком? Я ведь и так все понял, мне даже стало немного легче. Но, одно дело сказать перед самим собой, и совсем другое сказать при другом человеке, который, кстати, может быть еще и судьей твоим грехам, который может тебе определить некую меру покаянного наказания, покаянной дисциплины в зависимости от того, что ты сделал. А что я такого сделал? Ну накричал на ребенка, задним числом исправил цифру в отчете. И каяться я совершенно не боюсь, просто не хочу. Потому что это означает, что потребуется изменение жизни: я приношу твердое намерение бороться за то, чтобы к этому греху не возвращаться. И, конечно, не хочется - хочется потянуть. Это как блаженный Августин в молодости молился Богу: "Господи, сделай меня чистым, только не сейчас". Потому что еще хочется пожить тем, что у меня есть, теми грехами. Но и погибнуть, конечно, не хочется, а покаяться можно и потом. И отсюда люди оттягивают. И на службу сходить не всегда есть время и возможности, стыдно, страшно, не понятно... Согласно христианской традиции в основе исповеди лежит сознательное, добровольное самоограничение, цель и смысл которого - избавиться от всего лишнего, ненастоящего, ненужного, обрести независимость, стать сильным, счастливым и по-настоящему свободным. Для верующего человека самая главная свобода - это свобода от греха. Самая страшная зависимость это зависимость от греха для нас. Но при чем тут мы? Мы же совершенно нормальные люди - не убиваем, не грабим, не отбираем квартиры у сирот. Вот валяется бомж. Кто он для людей вообще? Да никто. Только что молодой парень, с усмешкой, о непокрытую голову на морозе такого вот бомжа, погасил сигарету. Мелкая пакость. Зато как повысилась его самооценка…Потому что этот молодой человек состоялся, у него все хорошо, а тот валяется, потерял работу, пьет. От него дурно пахнет и он распространяет вши и вредоносные микробы. Но ведь и это тоже не про нас. Ну прошли мимо, где-то соврали, воспользовались чьей-то слабостью, кому-то бросили обидные слова, без задней мысли, так, на ходу. Договорились со своей

совестью. Многие так делают, и вроде бы ничего. Но что-то опять не так… А между тем время идет, и снова накапливаются незаконченные дела, неотвеченные звонки, пустые слова, ненужные мысли и поступки. Вообще, надо сказать, что все, что происходит вокруг нас, оно пытается отвлечь нас от самих себя. И, как только человек начинает к себе прислушиваться, он все чувствует моментально. Где какой грех, что правильно и неправильно. Поэтому многие из нас боятся этой тишины. Чтобы не слышать голоса свей совести, мы заполняем тишину шумными вечеринками, громким смехом, телефонными разговорами, громко включенным телевизоров и суетными бесполезными делами. Помню мою первую исповедь. Мне было лет 19. Не буду вдаваться в подробности, но я связался с дурной компанией, хотя… это здесь не причем. Я сам осознанно загонял себя в тупик именно от того, что я осознавал всю свою гадкость. И ненавидел всех, кто был свидетелем моего падения. Моя мать уже не выдержала и просто насильно привела меня в церковь. Я пришел, и у меня не было никаких мыслей о покаянии: стоял, рассматривал молодых девушек в храме. Подошла моя очередь. Священник посмотрел на меня очень внимательно, Хотя меня тогда это страшно возмутило. Недолго думая, он накрыл меня епитрахилью и строго сказал: "Кайся!". Лицом я уткнулся в Святое Евангелие и Крест. И что тут со мной началось, я даже не знаю. Я вдруг зарыдал, как только из крана течь может вода, и когда шел обратно, то уже ни на кого не смотрел. Была ли это исповедь? Наверное, да. Хоть я и не сказал ни слова. Потом прошло достаточно лет. И была еще исповедь - моя первая - настоящая - осознанная. Но это уже другая история. И таких, как я - много. Бывает, что человек живет спокойно, ничего особенного с ним не происходит, он как бы "пасется" на поле жизни, щиплет траву, не думая ни о бездонном небе над собой, ни о какой-либо опасности; ему жить хорошо. И вдруг случится нечто, что обращает его внимание на то, что не все так просто; вдруг он обнаруживает: что-то "не то". Каким образом? Это бывает очень разно. Но те люди, которые по каким то причинам задумываются о своих грехах, очень часто меняют свою жизнь: так, как будто бы они вырвались из плена.

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Вообще, как объяснить простому человеку, что такое грех? Библейские десять заповедей, которые говорят нам, что такое грех, известны практически каждому, даже равнодушному к религии человеку. Но они никак не изменили человечество. Мы смотрим на заповеди и сам грех юридически - нарушение закона. Если мы его нарушаем, мы погрешаем против того закона, который Он дал, то есть против самого Бога, и теперь за это - ждите расплаты. Нет, грех - это нечто большее, чем простое нарушение заповеди. Св.Иоанн Богослов пишет: "Не нарушайте законы, иначе вы себе повредите!". Вот в чем грех. Не против того, что Бог установил вот этим двуногим, чтобы им не очень хорошо жилось на земле, нет! Наша природа вся закономерна, прекрасна, чудна - не нарушай ее! Когда мы нарушаем, что мы делаем? Мы приносим себе рану, мы себя калечим, мы себя уродуем, оказывается. А Бог что? Бог всегда близ нас есть. Это Врач, Который стоит, Который сказал нам: "Не делайте вот этого, вы себе повредите". Мы делаем. Ну, подумаешь, Врач сказал: "Не делай этого". А мне хочется! Грех - это то, что вредит. Выпить - можно, но напиться - нет. Есть - можно, но не объедаться. Но мы же не можем остановиться! И вот этот запас, когда мы в себя все вливаем или проглатываем, оказывается тяжелым избытком. То же самое и с душой. И грех, оказывается, - это любое действие против того, что присуще моей человеческой природе. Вот что является грехом. То, что противоестественно, то есть вредно. То, что ранит меня. Бог не изменяем, Он есть Любовь, и, что бы мы ни делали, Он стоит и ждет, не обратимся ли мы к Нему за помощью. Какая это помощь? С чем это мы должны обратиться? Это именуется на христианском языке покаянием. Прости, Господи, опять я по гвоздям пошел. Ты говорил, предупреждал меня: "Не ходи, тут гвозди торчат! Вбитые гвозди, и острые. Не ходи босиком". Опять я пошел! Господи, помоги, прости! "Аз Есмь с вами до скончания века", как сказал Христос. "Я сегодня днесь и Тот же во веки", стоит и готов принять малейшее наше чувство покаяния. Причем, надо учесть, что когда православие говорит об этом, то оно говорит не только об этой грубятине, которой я привожу примеры, говорит о вещах куда более серьезных и тонких. Например, все мы кого-то осуждаем. Знаем, что грех, но не можем сдер-

жаться, чтобы хотя бы слегка кого-то не осудить. А когда кого-то осуждаем, мы подневольно думаем: "Я то так не делаю, я лучше". Оказывается, когда я осуждаю другого человека, я себя кемто великим считаю. Святитель Феофан произнес потрясающую фразу, я чуть-чуть ее переделал для лучшего звучания: "Сам дрянь дрянью, а все твердит: я не такой, как прочие человецы". Слышите? Даже в мыслях не позволяйте себя какойто неприязни к другому человеку. Потому что эта неприязнь - это есть не что иное, как бумеранг. Любой грех делом, словом, мыслью против другого человека - это есть не что иное как удар по своей душе. Грех всегда ударяет по отношениям. По отношениям, которые соединяют нас с Богом и по отношениям, которые связывают нас друг с другом: с родными, близкими, сотрудниками по работе и просто с людьми. Людям, которые не осознают тяжести своего греха можно посоветовать попробовать за своим грехом увидеть не предписание закона, не обязанность, а лицо человека, которого ты своим грехом ранил. Если я обманываю свою жену, ведя двойную жизнь (у меня, к примеру, есть любовница), это не причиняет мне боли, но если я увижу печаль в глазах жены, детей, которые узна-

2 (46) 2015 ¹¹ 3 -14- (43) 2014 ли о том, что я обманываю их, ни коим образом не припоминаГрех - "ошибка, промах, мимо то тогда грех станет болеть. ет сыну его грех, а, только увицели" (буквальный перевод с Надо увидеть, что каждый грех дев его, издали сам бежит и греческого на русский). на самом деле касается наших бросается ему на шею и приниГрех есть сам себе наказаотношений, разрушает мою мает с любовью. ние (Иер. 2, 19; Рим. 2, 9), связь с Богом и мои отношения В вопросе: "В чем я согреподобно как добродетель с людьми. шил?" всегда надо иметь перед Если я донесу на вас, и мой сама себе награда (Мф. 5, 6). глазами людей - мать, мужа, донос искалечит вам жизнь, сможену, детей, коллег, друзей… гу ли я после этого смотреть вам в глаза? Конеч- Тогда будет ясно: этого оклеветал, с тем был разно, нет! А если вы будете смотреть на меня? Я драженным и несдержанным, когда увидел того, буду сгорать от стыда! Так и для грешника: по- перешел на другую сторону, а тому просто напросмотреть в глаза Богу - значит испытать ужасные сто завидую, аж сил нет... Посмотреть в глаза расстрадания. Так что, когда произошло то самое пятому Христу и увидеть, что снова согрешил: поизгнание Адама и Евы из Рая, Бог этим спас их от жалел денег нищему, а мог, хотя бы купить ему невыносимых мук совести. булку хлеба, маме не позвонил - не нашел времеВот и получается, что грех есть разрушение ни, а целый час проиграл в игры на мобильном этой взаимности, разрушение любви. Грех - это телефоне. Посмотреть на людей, с которыми все, что делает невозможным наше общение с рядом живу, с которыми работаю: а легко ли им Богом. А Покаяние - это примирение с Богом и со мной жить - унылым, высокомерным, раздралюдьми. жительным, ленивым даже на то, чтобы помыть Наверное, лучшим примером этого примире- посуду после ужина. Таким должен быть контекст ния является отрывок из Св.Писания. Это прит- испытания совести. ча о блудном сыне. Он, промотавший все деньги, Все заповеди Божии сводятся к двум: любовь весь в долгах, в рваной одежде, голодный, в ду- к Богу и любовь к ближнему. В их свете мы увишевном плаче, возвращается к отцу со словами: дим себя, как на ладони. Зачастую мы избегаем "Я никчемно прожил жизнь, не достоин называть- конфликтов, встречи с людьми, и предпочитаем ся сыном отца, хочу быть хотя бы работником сверять свою жизнь с заповедями: "не укради", его". А отец давно простил ему все, лишь бы тот "не убий", "не прелюбодействуй"… - и не видим в вернулся в отчий дом, и принимает его со слова- себе никакого греха. Но если посмотрим на люми: "Ты не свинопас, не наемник, ты мой сын. " Он дей, то в их глазах увидим свои грехи.

"Я в общем-то неплохой человек. Грехи есть, да. Но кто ж без греха? Я не убивал, не крал. Так, разве, по мелочи. Добро делаю людям. Просят помочь - помогаю. Все меня уважают. Есть действительно большие грешники. Всю страну разворовали, куда ни сунься - везде взятки требуют. В газетах каждый день такое пишут - читать страшно. Вот это, я понимаю, грешники. Никого не боятся. А я? Что я? Было бы таких, как я, побольше, может, и жить было бы на свете хорошо". Вы не узнали себя в этом монологе? Хорошо, если не узнали. У этого оправдательного монолога есть десятки различных вариантов с добавлением своих добродетелей и чужих недостатков. Но суть подобных речей в свою защиту всегда одна и та же: "Я хороший(ая). Не святой и не ангел, но в целом хороший. Другие хуже". Это очень опасный монолог. Опасность в том, что, мыслящий подобным образом, человек является, во-первых, обманщиком, а во-вторых, врагом Господа Иисуса Христа. Почему обманщиком? Да потому, что, "если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас" (1 Ин. 1: 8).

А почему врагом Господа? Да потому, что за краткой фразой "я хорош" или "я не грешен, другие грешны" скрывается целый осиный рой богоборческих мыслей. Вот некоторые из этих мыслей, данные в своем логическом завершении. Христос пришел в мир спасти грешников. А если я и так праведен, то Он даром приходил. По крайней мере, ради меня приходить не стоило. Ради других стоило. Ради тех, кто то-то и тото сделал и еще больше сделает. Это им ад угрожает. Пусть каются. Что же касается меня, то меня карать не за что. Следовательно, я в Христе не нуждаюсь. Христос распять Себя дал за грешников и кровь пролил. - Не надо было. Надо самому жить и давать жить другим. Он же - Бог! Надо было что-то другое придумать. А так, Сам страдал, нам терпеть велел. Пусть те терпят, кого земля носить не хочет. Я ничего такого не сделал, чтобы за меня и мои грехи Иисуса Христа мучить. Христос будет нас судить.- Я не боюсь. Будет так будет. Пусть судит. На то Он и Христос. Все равно мне не в чем каяться. И не надо меня пугать. Христос добрый. Он всех любит. Это вы

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? тут понавыдумывали всякого! Знаем мы вас, святош. Бога вообще любить надо, а не бояться. Вы грешили, вы и бойтесь. А я никому ничего плохого не сделал. Все эти и подобные им слова звучат реально. Они слетают с уст довольно редко - когда человека раздражат и выведут на откровенность. Но, уверяю вас, внутри человеческого сердца эти диалоги звучат. И Бог, видящий тайну сердец, читает ежедневно эти бытовые богохульства, словно бегущую строку. Человек не проговаривает то, что живет в его сердце, лишь по причине неумения додумывать свои мысли до конца и по незнанию себя. Случись нам познать себя, мы увидели бы, что место наше - среди распинателей, среди лукавых совопросников, среди римских солдат с бичами в руках, среди тех, кто кричал: "Сойди с креста - и мы уверуем в Тебя!" У всех этих людей была своя правда. Одни исполняли приказы начальства, другие ревновали о старине и о законе, третьи боялись народного возмущения и жертвовали Одним ради шаткого мира для многих. В своих собственных глазах каждый из них был прав. У каждого была в наличии развернутая аргументация своей личной не то что невинности, а даже правоты! Мы потому и согрешаем так часто в жизни, согрешаем зачастую тяжело и гадко, что уверены в своей правоте и не хотим перед Богом признать себя грешниками. А ведь апостол Павел сказал, что из грешников он - первый, и мы по-славянски повторяем эти слова всякий раз, идя к причастию. Пришел Господь в мир грешников спасти, "от них же первый есмь аз". Хоть мы, кажется, и не узнали себя самих в приведенных выше словах безбожных самооправданий, успокаиваться не стоит. Мы просто не заметили этих самооправданий на той глубине сердца, до которой досвечивает фонарик нашего ума. Глубже посветишь - кто знает, что высветишь. Так что, не гордись, человек, но бойся. И если стоишь, гляди, чтобы не упасть. И "если впадет (другой) человек в некое согрешение… исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным" (Гал. 6: 1). Да, и молитву перед причастием с Павловыми словами наизусть выучи! протоиерей Андрей Ткачев

Или о том, как одна и та же дорога может вести в противоположные стороны Если христианские заповеди - это определенная система нравственных требований, то почему нельзя просто жить по этой системе, но нужно верить в Бога, ходить в церковь, молиться, поститься?.. Ведь в сущности, ничего нового в христианской нравственности нет, все это сегодня знает любой нормальный человек. Когда на интернет-форумах, читая полемику христиан с атеистами, возникает ощущение, будто верующие люди "приватизировали" само понятие нравственности и отказывают неверующим в возможности следовать добру и избегать зла. Мы знаем многих людей, которые всю свою жизнь прожили очень честно и порядочно, но в Бога при этом не верят. И утверждать, будто атеист не может быть нравственным человеком - несправедливо. Так рассуждают многие, наши отцы, матери, любимые учителя. И сами мы иногда задаемся теми же вопросами. Мысль, что "Бога нет", вбивалась в сознание гражданина СССР буквально с детсадовского возраста. И все же, люди любили друг друга, создавали семьи, воспитывали детей, объясняя им, что нельзя обижать слабого, что нужно помогать друг другу, нельзя ломать деревце и мучить кошку. Неверующие врачи самоотверженно боролись за жизнь пациентов, а неверующие милиционеры и пожарные порой жертвовали собственной жизнью ради спасения ближнего. И с христианской точки зрения, в этом нет ничего удивительного или парадоксального. Преп. Авва Дорофей писал: "Когда Бог сотворил человека, Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое, - сие называется совестью, а она есть нравственный закон". Да, атеист не верит в Бога, не верит в сотворение человека Богом, и, конечно же, не может верить, что нравственное чувство было вложено в наше естество Творцом. Но само-то нравственное чувство из-за этого неверия никуда у него не девалось, оно существует в нем точно так же независимо от его религиозных воззрений, как, например, способность думать или говорить. Чувство любви и сострадания, отвращение ко лжи,

¹ 1 - 2 (46) 2015 воровству и насилию, простое желание добра другим людям - все это присутствует в каждом из нас, независимо от наших религиозных убеждений, и христианство никогда не утверждало обратного. Но в таком случае, чем же отличается христианская жизнь по Евангелию от нравственности неверующего человека? Поведение человека может быть нравственным или безнравственным лишь по отношению к кому-либо. Предположим, в результате кораблекрушения человек оказался выброшен на необитаемый остров, где кроме него нет ни одной живой души. Может ли он в таких условиях совершить безнравственный поступок? В принципе - да, может, но при одном непременном условии: для этого он обязательно должен быть верующим человеком. Странно звучит? Но ведь верующий всегда осознает себя в присутствии Божием, следовательно, даже полное одиночество вовсе не освобождает его от нравственных обязанностей перед Богом, которые он может соблюдать или нарушить. Он может, например, радоваться своему спасению и благодарить за него Бога. А может, напротив, - разувериться в том, что Бог любит его, впасть в уныние, окончательно отчаяться и даже покончить с собой. А вот для атеиста в подобной ситуации безнравственное поведение окажется попросту невозможным, поскольку само понятие нравственности при отсутствии отношений с другими людьми теряет для него всякое основание. Пример с необитаемым островом, конечно же, всего лишь, аллегория. Но разве в нашей повседневной жизни все мы - и атеисты, и христиане - не оказываемся то и дело в ситуациях, когда нравственную оценку нашим поступкам дать просто некому? И там, где христианин знает, что любое его движение видит Господь, неверующий человек может считать себя абсолютно свободным от чьего-либо взгляда и контроля.

Конечно же, и неверующий человек может, как уже было написано ранее, следовать голосу собственной совести. Но если совесть воспринимается им как одно из движений его собственной психики, то почему бы ему просто не научиться управлять ею в соответствии со своими нуждами? А вот если он все же считает, что перед собственной совестью у него есть некие моральные обязательства, значит, он уже предполагает, пускай и неосознанно, наличие внешнего по отношению к себе источника нравственной оценки своих поступков. От такого понимания совести до веры в Бога дистанция совсем небольшая, и многие верующие люди пришли ко Христу именно по этому пути. Большинство нравственных систем, в конечном счете, сводятся к, так называемому, золотому правилу этики: не делай другим того, чего не желаешь себе. И если человек не убивает, не ворует, не изменяет жене и не пропивает зарплату, то его образ жизни с достаточным основанием можно считать нравственным, поскольку нравственность определяется исключительно через действия. Ведь нельзя же упрекнуть кого-либо в безнравственности за нехорошие мысли, желания или чувства, которые он никак не выражает. Но, оказывается, именно этот, невидимый для посторонних глаз пласт человеческого бытия христиане как раз и призваны возделывать в себе прежде всего - потому что любой безнравственный поступок сначала созревает в человеческой душе. Евангелие прямо свидетельствует об этом словами Христа: Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, - все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк 7:2123). Удару предшествует замах, злому делу соответствующее устроение сердца. И если не остановить в себе зло на этом, внутреннем

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? этапе, оно может вырваться наружу уже в виде без- Никто не смеётся над Богом в больнице... нравственного поступка или преступления. А может и Никто не смеётся над Ним на войне, не вырваться, но самому человеку от этого не станет Там вера в сердцах начинает искриться, намного легче, ибо не всякое зло направлено вовне, И чаще молитвы звучат в тишине. на других людей. Ну, к примеру, какая беда окружающим от чьей-то зависти? Они могут и не знать о ней Никто не смеется над Ним при пожаре, вовсе, а вот сам этот несчастный завистник просто И всем не до смеха, когда идет смерч, зеленеет от одних только мыслей о чужом преуспея- При голоде и при подземном ударе, нии и медленно убивает себя собственной завистью. Насмешки проходят, меняется речь. То же самое можно сказать о гордости или об унынии. Унывающего или гордого человека вряд ли воможно Слетает с лица вдруг надменная маска, назвать безнравственным, поскольку он не приносит Когда самолет начинает трясти... вреда никому, кроме себя самого. Но, с христианской Никто не заявит, что Бог- это сказка, точки зрения, уныние и гордость - самые тяжелые гре- Преступника встретив на узком пути. хи, потому что именно они отнимают у человека саму возможность обратиться к Богу за исцелением. Никто не воскликнет, что вера- для глупых, Злые мысли калечат человеческое сердце, так же Услышав смертельный диагноз врача... как и злые поступки, а то, что остается невидимым И с пеной у рта, спорить мало кто будет, для людей, невозможно скрыть от Бога. Поэтому хри- Когда встретит взгляд своего палача. стианство призывает людей не просто к изменению поведения, а прежде всего - к перемене ума и серд- Издёвки, плевки и глупые шутки ца, к изменению направления мыслей, чувств и жела- Теряют свою актуальность, когда ний. В христианской аскетике такая перемена назы- Ты вдруг понимаешь, что нет и минуткивается покаянием, а путь к нему лежит только через Призвать в Свою жизнь Иисуса Христа. исполнение заповедей. Нравственная жизнь неверующего человека не Машина на скорости...Ты на дороге... лучше и не хуже христианской жизни по Евангелию. Вот резкий обрыв... Вот об камень висок... Просто у них совершенно разные цели и задачи. Дело Вот - пуля шальная, беда на пороге... в том, что нравственность упорядочивает отно- От смерти и ада, ты - на волосок. шения между людьми, а христианство - приводит человека к Богу. И никакая, даже самая высо- Откуда ты знаешь, смеющийся ныне... кая нравственность не сможет привести ко Христу че- Что будет с тобой на развилках судьбы? ловека, который полностью удовлетворен своей пра- Смеяться легко, пока Бог дает силы ведностью. И в самом деле - зачем врач здоровому? И терпит смиренно твои кулаки. Зачем Спаситель тому, кто не погибает? У христиан жизнь по заповедям имеет принципиально иной смысл. Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека видеть его немощи, яснее открывает ему недостаточность его добрых дел, множество его уклонений и побуждений, несчастное состояние его падшего естества... Поэтому святые омывали свои добродетели, как бы грехи, потоками слез. Таким образом, правда и добродетели атеистов превозносят человека в своих глазах, ослепляют его и тем - "отнимают" у него Христа, а у христиан, напротив, открывают человеку его падшую природу, смиряют его и приводят ко Христу. Самая страшная беда неверующего человека в том, что, чем более нравственной будет жизнь такого человека, тем сильнее будет он утверждаться во мнении, что Христос ему не нужен. Предположим, у человека случился инсульт. Он полностью парализован, и даже способность говорить его оставила. Одно лишь сознание работает у него так же ясно, как и до болезни, теперь он может только думать. Можно ли охарактеризовать его жизнь в нравственных категориях? Ну, конечно же, нет. В таком трагическом положении человек совершенно лишен возможности совершать как нравственные, так и безнравственные поступки.

¹ 1 - 2 (46) 2015 А вот духовная его жизнь продолжается. И в этой области своего бытия он по-прежнему остается деятельным и свободным в выборе. Он может, например, возненавидеть весь мир, проклиная всех людей на Земле просто за то, что они здоровы и могут ходить, смеяться и разговаривать друг с другом. Но так же он может испытывать любовь и благодарность к родным, которые за ним ухаживают, признательность к врачам, облегчающим его страдания... А еще он может молиться за них, просить для них у Господа всего самого лучшего. Может всю свою жизнь разобрать в памяти по дням и увидеть в ней то, что долгие годы оставалось незамеченным за житейской суетой и повседневными заботами - увидеть Божию любовь к нему и свое безразличие к этой любви. И если это случится, тогда он от всего сердца может сказать Богу: прости меня... Полный паралич, конечно, - экстремальная ситуация. Но все мы, и верующие, и атеисты, в

своей внутренней, духовной жизни ежедневно ведем себя точно так же - любим или ненавидим, благословляем или проклинаем, молимся или услаждаем себя непристойными помыслами... И все мы, кто - раньше, кто - позже, но неизбежно окажемся в ситуации гораздо более трагичной и страшной, чем самый безнадежный паралич: мы все когда-нибудь умрем. Вот тогда любые нравственные категории станут для нас такой же бесполезной вещью, как богатство или слава, а главным и единственным нашим достоянием окажется то устроение духа, которое мы приобрели за время своего земного странствия. Христиане ни в коем случае не считают себя нравственнее неверующих, они просто осознанно готовят свою душу к Вечности, не дожидаясь паралича или смерти. Оценку собственной нравственности они оставляют на суд людской, а сердце свое готовят к суду Божиему, ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце (1 Цар 16:7). Сергей Худиев

Допустим, если ваш старый закадычный друг вдруг пожалеет для вас какой-то мелочи, что будет с вашей дружбой? Эта мелочь может ранить вас даже больше, чем какой-то серьезный проступок. Адам согрешил, с нашей точки зрения, пустяком: он просто захотел чуть-чуть своей жизни, отдельной от Бога. Чуть-чуть! Своего мнения, своих радостей, своих удовольствий. Это был великий грех или малый? У нас у всех таких грехов выше крыши! Поэтому невозможно делить грехи на большие и малые, нет разницы. Каждый грех имеет своё продолжение, хотим мы этого или нет. И возвращение от каждого греха стоит одинаково дорого. Но есть другое понятие - "смертный грех". Это нераскаянный грех. Раскаяться можно в любом грехе. Пусть я сделал много плохого, но кто более могуществен - я или Бог? Пусть я все свои силы употребил на зло, но Бог все равно имеет больше сил , любви и милосердия и может простить меня. Только в том случае, если я не желаю принять Его милость и Его жертву, не желаю принять жизнь, которую Он мне предлагает, тогда это смертный грех. Как эту жизнь и милость можно отвергнуть? Достаточно просто

сказать: "Не хочу, чтобы меня прощали!". Вот, когда такое происходит и мы всем своим нутром не хотим принять эту милость - это и есть смертный грех. Потому что Господь ничего не делает против воли самого человека. Он создал человека по Своему образу и подобию, а одним из свойств образа Божия является свобода воли. Этим Бог особо почтил человека, выделил его из круга других творений. Если бы человек был создан как механическая игрушка с заложенной в него программой поступать только правильно, тогда не было бы и никакой заслуги у него. И свобода воли неизбежно предполагает свободу выбора, которая уже по определению заключает возможность совершение греха. Вот и получается, что Бог предлагает нам радость, но мы выбираем грех- удовольствие. Это разные вещи, и мы сами выбираем, что для нас важнее. Мы - трусы и боимся признаться в этом. Многие по собственному опыту знают, что грех приносит ощущение жизни, азарт. А муки совести, покаяние - это все очень далеко от удовольствия. И если человек видит благо только в грехе, то он уже не хочет ни в чем каяться и, тем более, меняться. Можно вести такую жизнь, что

113

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? нечности, попадает в обдаже и на смертном одре Нет отдельных грехов, и нет отдельласть иных законов, так же не возникнет никакого поных добродетелей. Всякое доброе дело и человек, говоря о моракаяния, и тогда любой нели, о грехах и добродетераскаянный грех будет влечет за собой другие добрые дела, стоит только начать. За что бы ни взяллях, попадает в иную обсмертным. ласть, туда, где маленькое Еще, когда говорят ся, начнешь движение и не сразу остастоит столько же, сколько "семь смертных грехов", новишься. Любое святое дело, как цепь, потяи большое. то имеют ввиду страсти: нет за собой другое, и этой цепью коНо эти же мысли утешагордыня, зависть, чреворабль души поднимет якорь и медленно ют нас при разговоре о угодие, блуд, гнев, алчдобродетелях. Утешают, ность, уныние. Смертны- тронется в путь, постепенно набирая поскольку понятными стами они называются пото- скорость. Так же дело обстоит и с грехами. Бесы новятся слова Господа о му, что могут, овладевая стакане воды, подав коточеловеком полностью, на- не ходят в одиночку, но влекут за собою рый, человек не потеряет рушить духовную жизнь, "семь злейших себя". И влекут до тех пор, пока не будет имя им "легион". своей награды. Становитлишить спасения и привеПоэтому никто на суде не будет осужся понятной похвала бедсти к вечной смерти. Как ден за один лишь грех. Нет такого грешной вдовице, положившей в ни странно, самым губиника, который совершил бы только одно сокровищницу церковную тельным из этих пороков две мелкие монетки. В отсчитается гордость. Об прегрешение. Если было одно согрешеношении добродетелей заэтом мы еще поговорим в ние заметное, значит, были десятки грехов тайных, незримых, накапливающихкон тождества между масвое время. лым и большим работает с И еще, запомним для ся, подводящих мало-помалу к явным отступлениям. Были и потом бесчислентой же безотказностью. себя, что нет разницы ные последствия, как круги на воде, расВыводы из сказанного между грехом малым и ходящиеся в разные стороны от согревсяк человек способен большим. шившего человека. сделать для себя сам. Начинается всегда все Это может быть решес малого. Господь говорит: "В малом ты был верен, над многими по- ние не браться за великие дела, но с большой ставлю тебя" (Мф.25, 20-22). А если не быть вер- любовью делать дела маленькие. Это может быть пересмотр своей жизни на ным Богу в малом, то малый грех родит больпредмет обнаружения привычных греховных шой грех. "мелочей" и попытка с ними расстаться. В люВ мире нравственности затруднен счет, А ТО И ВОВСЕ НЕВОЗМОЖЕН. Вот простой пример. бом случае это должно быть увеличение серьЧеловек бросил на пол кусок хлеба. Бросил и езности в отношении к жизни и внимания к себе. Не нужно творить ничего великого, чтоне поднял. Не обдул, не сказал: "Господи, прости". Такой человек тяжко согрешил. Он проявил бы спастись. Не нужно творить ничего осочерствость, глупость, неблагодарность своей бо страшного, чтобы отпасть от Бога. И еще очень важно помнить, что Господь не души, свою непричастность к повседневному дает нам сразу умирать от грехов (это я к тому, труду как нельзя ярче. Можно ли здесь вести речь что вот я совершил какой-то грех, а гром то не о размере хлебного куска? Есть ли разница, кугрянул). Господь прощает нам бесчисленное косок этот велик или это только корочка? Конечно, нет. Грех совершен в принципе, и неважно, сколь- личество раз, и поэтому нам кажется, что есть грехи, которые убивают, а есть такие, которые ко граммов в хлебе, которым пренебрегли. Граммы могут стать фактором нравственно- не убивают. Но, по сути, все грехи убивают, прости в других условиях. В блокадном Ленинграде сто Господь к нам милостив и по-доброму нечеловек, отрезавший ниткой от своей пайки нич- справедлив. тожный кусочек для ближнего, достоин называться именем святого. Вот там граммы входят в Не надо учиться прощать - другой это урообласть нравственности и подсчитываются. А в вень. А вот попробовать не обижаться - стоит обычном быту что буханка, что горбушка - разниначать. Не видеть, не воспринимать как обиду цы нет. Нет разницы, и когда ребенок при родитевсе то, что нам не нравится, что задевает лях бросает на землю недоеденный бублик, а наше самолюбие. взрослым до этого дела нет. Чтобы назвать грех Тогда горизонт прояснится, и мир вокруг грехом, здесь граммы подсчитывать не надо. окажется доброжелательнее. А если ты не Мораль причастна Богу и прикасается к вечвоспринимаешь всевозможные мелочи обиности. Это все равно, что выйти в область бесдой, просто не видишь их, то и обижаться уже конечного, у которой совсем иные математичесне на кого и "прощать обиды" - некому. кие законы. И как математика, говоря о беско-

¹ 1 - 2 (46) 2015 Псалмопевец Давид обращается к Богу с удивительными словами: Ты знаешь, когда я сажусь и когда встаю; Ты разумеешь помышления мои издали… Еще нет слова на языке моем, Ты, Господи, уже знаешь его совершенно... в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было (Пс 138). Наша вера говорит о том, что люди не являются продуктом конвейерной сборки - каждый из нас замыслен Богом отдельно, по особому проекту, и каждому из нас Бог уготовал нечто невыразимо прекрасное. Бог приготовил то место за Его столом, которое должны занять именно ВЫ, читатель, тот отблеск славы Божией, который должен именно в ВАС отразиться, та вечная и бесконечная радость, которую Вы должны пережить посвоему, как уникальное и по-своему единственное дитя Божие. Соблазн, искушение, грех - это то, что грозит лишить ВАС этого, отторгнуть от спасения, побудить ВАС уйти от вечного света в вечную тьму. В соблазне могут переплетаться разные причины - наши собственные плохие привычки, больные страсти и ложные убеждения; дурной пример и лживые слова других людей; внушения духовных сил зла. Церковь видит за злом не просто человеческое несовершенство, а некую личностную силу, которую Господь назвал "князем тьмы". Многие сейчас скажут: "Ой, да что ты, какой "князь тьмы", какой враг? Разве можно всерьез говорить сегодня, в 21 веке, о какой-то бесовской силе? Разве можно кого-то сегодня, в нашем интеллегентском миру, не рассмешить рассказами о сатане? Так вот я скажу, что есть сатана, который и искушает, и ввергает в бездну адскую. У нас есть враг, желающий нашей гибели; и первое, чего он хочет добиться - это отторгнуть нас от Церкви, если мы уже с ней связаны, или помешать нам в нее прийти, если мы еще не в ней. Но почему Бог не уничтожит дьявола? И тогда не будет зла, скажите вы. В самом деле, чего ж проще? Одна хорошая молния, и с дьявольскими соблазнами покончено раз и навсегда. Покончено ли? Не заступит ли на место уничтоженного злого духа другой такой же? Бог мог бы уничтожать всякое Свое творение, которое восстанет против Него, но Он решил так не делать. Он создал мир, в котором существует подлинная свобода и подлинный выбор. А это зна-

чит, что некоторые ангелы и люди совершат неправильный выбор - и у них будет возможность это сделать. А если Господь уничтожит диавола, то мы останемся ни при чем - в битве добра и зла мы будем посторонними, победа, которую будут праздновать на небесах, не будет нашим праздником. Но Бог решил по-другому - люди удостоены чести принять участие в Его битве и разделить Его победу. Как говорит Откровение Иоанна Богослова: "И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним" (Откр 12:9). Эта борьба с дьяволом не за физическое господство над мирозданием, и было бы ошибкой представлять эту борьбу, как какие-то звездные войны, в которых полки ангелов с переменным успехом пытаются выбить орды бесов из нашей галактики. В этом отношении Бог - неоспоримый, абсолютный и единственный Владыка, которому Его мятежные творения ничем не могут угрожать. Вся Вселенная принадлежит Ему и только Ему. Эта борьба не за территории или ресурсы, но за нечто иное - души людей, наделенных свободной волей. Это немного похоже на то, как отец борется, чтобы воспитать сына достойным человеком, или родственники алкоголика борются, чтобы он бросил пить. Здесь простое физическое могущество помогает очень мало. Люди - активные и свободные участники космической драмы; конфликт между светом и тьмой разворачивается в наших душах, и мы всякий раз решаем, чью сторону принять. Святые побеждают дьявола не силой оружия, но верностью Христу "даже до смерти". Соблазны, которые не могут не прийти, означают, что мы вовлечены в битву - и наша верность или предательство имеет вселенское, вечное измерение. Да, обычно мы не видим за нашими мелкими желаниями, мелкими неудовольствиями и мелкими обидами нашего участия в этом вселенском духовном противостоянии; но Церковь напоминает нам о том, что мы, люди, неизбежно в него вовлечены. Мы обязательно столкнемся с соблазнами, и они будут самыми разнообразными. Но если мы будем стоять лицом к истине и помнить о реальности той духовной битвы, в которую мы вовлечены, их течение нас не унесет.

133

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Бывают такие моменты, когда, например, чистишь зубы перед зеркалом, не торопишься или моешься в ванне или под душем, не торопишься - все хорошо. И вдруг вспомнится такое..., отчего станет так стыдно..., так ужасно стыдно..., хоть это и случилось с тобой еще в школе. Вспомнится какая-нибудь ложь... глупая..., или как ты изворачивался глупо.... Все уже понятно, а ты изворачиваешься. Или еще что-нибудь гадкое, но такое, о чем уже никто не помнит, да и ты не помнишь, а оно вдруг всплыло. И станет так стыдно, так стыдно, что захочется съежиться, скрючиться, чтобы как можно меньше занимать места в пространстве. Ведь ты когда-то весил три с половиной килограмма. Тебя все любили. Все родственники восхищались.... Это потом ты удивишься, взглянув в зеркало: "О..о.., вот это я?" А тебе уже тридцать. …И к своим тридцати уже такого наворотил… Много, много стыдного было! А в армии как-то особенно много было стыдного. Чего по отношению к детству вообще быть не должно. А оно было... ЕСТЬ. Или так: сидишь в комнате расстроенный. Как это получилось? Как я из маленького славного мальчика, который любил своих родителей, боялся их огорчить, не из страха, нет, а из любви, превратился в равнодушного жлоба? Я вспомнил тот день, как я рыдал под епитрахилью священника. Тогда я испытал чувство необъяснимой легкости. Тогда я был счастлив, как не парадоксально это звучит. Хотя, говоря о духовном, всегда наталкиваешься на парадоксы и необъяснимые вещи, противоречащие друг другу. Решиться на исповедь очень трудно. Но я точно знаю, что исповедь, покаяние - это всегда возможность начать все заново, с белого листа. Может появиться мысль, что может быть, чем ходить на исповедь, лучше пойти к психотерапевту, который посадит меня в кресло, посвятит мне целый час, которому могу рассказать о себе, который поймет меня… Но…, разница между самым лучшим психотерапевтом и самым плохим исповедником такова, что исповедник в конце концов скажет: "Я прощаю тебе грехи. Иди с миром". А психотерапевт: "Тысяча рублей". Для исповеди важна наша решимость -

прийти и встать перед Богом, и открыться Ему: "Господи, помоги!". Но зачем говорить с Богом, когда Он и так все знает? Но здесь как бывает с друзьями. Если мы дружим с кем-нибудь и в чем-нибудь оказались ему неверным, то недостаточно того, чтобы он это знал. Надо, чтобы мы сами подошли к нему и сказали: "Я плохо поступил. Я виноват перед тобой". И вот так мы должны относиться и к своей исповеди. Подойти к Богу и Ему сказать: "Да, Ты это знаешь, но я хочу это открыть перед Тобой". В этом то и вся суть покаяния - исповедь в своих грехах существует не для того, чтобы меня унизили, не для того, чтобы мне припомнили все мои грехи. На исповедь мы и так приходим с большим страданием. Более того, Таинство Покаяния напоминает нам о величии человека, о том, что мы возлюблены Богом, и что Он никогда не переставал нас любить: "Ты - мой сын". И сама исповедь нужна мне, мне лично, чтобы сделать шаг навстречу к Богу, Который даст мне силы непрестанно поднимать меня в моей немощи и слабости. А сами мы не можем исцелиться и исправиться от какого-то порока и греха. Хорошо. Но почему нужно исповедоваться именно в присутствии священника, в обстановке именно церковного таинства? Я сделал плохо, согрешил, стыжусь, прошу у Бога прощения - разве этого недостаточно? Но, друг мой, если, к примеру, человек упал в болото и, выбравшись на берег, стыдится того, что весь в грязи, - разве этого достаточно, чтобы стать чистым? Разве

¹ 1 - 2 (46) 2015 одним чувством отвращения он уже омылся? Чтобы смыть грязь, нужен внешний источник чистой воды, а исповедь - это и есть благодать Божия, источник, очищающий душу. Чувство вины - нормальное сопровождение покаяния. Если есть отступление и ты его осознаешь - не горько быть не может. Но бывает чувство вины, которое не имеет никакого религиозного, покаянного характера. Это автономное ощущение своей мерзости, никак не связанное с религиозным осознанием своей вины пред Богом за то, что стал отступником. Человек в нем барахтается, как в болоте, и даже бывает, что он много лет ходит на исповедь, но к свободе Христовой даже не пытается сделать прорыв. А настоящее покаяние - это всегда попытка прорыва. Но нередко это кружение в болоте остается единственным содержанием. И часто оно многими людьми называется покаянием: "Я мучаюсь, значит, я каюсь". А на самом деле - может быть и не так. Понять самому для себя это бывает очень сложно. Спутать, ошибиться здесь очень легко. Покаяние - вовсе не оглашение своих гадостей и не размышление про себя и вслух о своих недостатках. Церковь называет покаяние "радостотворным": радость о прощении грехов, о том, что тебе дана вновь надежда, и перевёрнута страница, и Бог забыл твои неправды, и жизнь продолжается… Когда св. Антоний провел 20 лет в пустыне, и знающие его пришли к нему, то они увидели человека (никогда не забуду этих слов) "цельного в уме, здравого в душе и теле, посвящённого в тайны и объятого Богом". Это - и есть покаяние истинное. Подобен ему Моисей, в 120 лет не утративший ни единого зуба, не ослабевший в зрении и телом бывший сильным, как зрелый муж. Вот покаяние. Остальное - нудёж, скуление и тихий вой слабого и малоумного человека. А в подлинном покаянии есть еще одно важное содержание - это благодарность. Ведь дело в том, что от греха освобождает только Бог. Поэтому покаяние - это таинство, и совершает его Бог. Сам человек тут ничего не может. И в этом причина для неизбежного благодарения. Будем помнить: нет такого греха, который победил бы милосердие Божие. Единственный грех, который не прощается Богом, это тот, в котором человек не хочет каяться. Отчаяние в исправлении - это хитрый бес, парализующий мою духовную активность, неверие в силу Божию и веру в возможность моего обновления, даже несмотря на то, что я продолжаю грешить. Если сказать про себя, то перед своей первой исповедью, я, конечно, очень волновался. Было и стыдно и горько, но было полное понимание необходимости сделать этот шаг. Понимание того, что если не шагну, то всё, погибаю... я реально погибал. Помню, как изливал из себя все, что так

тяготило, помню (смутно), как шел к лавке, после разрешительной молитвы... И еще помню чувство огромной звенящей тишины и покоя, нахлынувших на меня после Причащения. Помню, как всей своей, впервые умытой, душой ощутил то, что называется благодатью... Вот тут-то слова и кончаются... Скорее всего, у других - по-другому. Ведь мы все разные. И Господь к каждому выходит на взыскание так, чтобы достучаться до конкретной души. Спотыкаясь, падая, вставая Пальцы в кровь, наперекор судьбе Ничего ещё не понимая, Господи, карабкаюсь к Тебе. Тянут вниз сомненья и обиды Страсти руки, ноги оплели Всё во мне сплошные неликвиды! Господи, очисти, обели! Блудным сыном долго я скитался Всё Твоё начало растерял Бытием бездумно упивался Всё терпел Ты, звал меня и ждал. Каюсь! Каюсь! Каюсь неумело: Господи, помилуй и прости! Принимая Кровь Твою и Тело, Знаю - Ты пришёл меня спасти! Умоляемый Своим же милосердием Бог считает слёзы, выплаканные кем-то в сострадательной молитве, с большим тщанием, чем ловец жемчуга - поднятые им со дна моря жемчужины.

153

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Путь возвращения к Богу не лишен препятствий. Наверняка и блудный сын с того момента, когда принял решение вернуться, и до встречи со своим отцом испытал различные ощущения стыда, отчаяния и т.д. Однако его вера и убежденность в том, что отец примет его, были достаточно сильны. Мы тоже часто встречаемся с подобными препятствиями. Бывает, что в какой-то мере уже готовы встать на путь возвращения, но никак не решаемся на главный шаг. Одни из нас избегают исповеди, выставляя различные причины и тщетно пытаясь успокоить свою совесть. То болезнь или плохое самочувствие, то дорогу снегом замело - не проехать, то родственники погостить приехали - не до исповеди. То соседи сверху затопили, все утро с ними ругались, то, пока собаку не выгуляю, детей в школу не провожу, а мужа на работу, из дома выйти не могу, и многое другое. Все это "технические" накладки и проблемы, которые при желании преодолимы и решаемы. А между тем, есть духовный закон: собрался сделать доброе дело - жди препятствий. Довольно часто бывает - что человек, уже подготовившись к своей первой исповеди (обычно такое происходит в ночь на день исповеди), заболевает лихорадкой, и высокая температура, словно парализует все тело. Да, это дело такое. Темные силы очень и очень не хотят допустить нас до этой самой первой исповеди и Причастия. Но во что бы то ни стало, надо собрать все силы и прочитать Иисусову молитву ("Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя" или хотя бы "Господи помилуй" и пойти на исповедь. Трудно будет, но это все пройдет. Так вот, а другие, что куда хуже, оправдываются причиной неготовности к первой исповеди. А готовым не будешь никогда. Спасение собственной души - это не мимолетная прихоть или какая-то игра. Наша жизнь слишком скоротечна, чтобы играючи относиться к своей бессмертной душе. Промедление смерти подобно. Да и не знаешь, что завтра будет, вдруг - уже и перед Богом предстанешь, или в больницу надолго попадешь, или в такой грех упадешь, что и вовсе в храм страшно идти будет. Но для каждого из нас наступит последний час, когда придется давать ответ о прожитой жизни. Кроме того, прийти на исповедь можно и без вычитывания молитв и без предварительного поста. Ну разве что не в критические дни. Совсем не так с Таинством Причастия. Тут придется преодолеть несколько ступенек подготовки, чтобы не

предстать перед Святой Чашей душевно растрепанным. Но об этом как- нибудь потом. Еще есть те, которые колеблются из страха, стыда или отчаяния: Мои грехи настолько страшны и постыдны, что священник отпрянет от меня в ужасе. А вдруг он меня выгонит из храма? Зачем вообще исповедовать свои грехи перед священником? Перед человеком, который такой же грешник, как я, если еще не больший. Но так уж придумал Бог, Он дал священникам благодать, которая действует через них. К счастью, священник именно такой же человек, как и мы, и потому может лучше понять нас и знает, как помочь. Ведь Сам Бог хотел, чтобы Ему служили люди несовершенные и грешные. На проповедь Он посылал Апостолов, а не Ангелов. Следует, однако, знать, что сколь бы ни был грешен священник, Таинство, которое он совершает, остается в силе. Ведь золото не теряет цены в зависимости от того, из чистых рук ты его получаешь или из грязных. Одна моя знакомая говорит: "Я знаю все свои плохие поступки и мысли и всегда могу их высказать перед Богом в душе. Мне посредник не нужен. Я каюсь перед иконой. Разговариваю с другом. ", - она имеет в виду священника. Но сможет ли кающийся услышать, когда Господь ответит: "Хорошо, Я тебя простил"? Какой же ответ мы слышим от иконы? И какой способ исцеления может предложить этот друг? А может ли он дать отпущение грехов? В общении с Богом очень важно не просто быть понятым, но и иметь видимый знак этого. И это не "попы так придумали", но Господь так установил. Священник, со времен Ветхого Завета, наделен от Бога правом объявлять от имени Бога прощение грехов. Господь Иисус Христос сказал апостолам: "Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе" (Мф. 18:18). Эта власть "вязать и решить" перешла от

¹ 1 - 2 (46) 2015 апостолов к их преемникам - епископам и священникам. Ко всему прочему, священник - это еще и духовный наставник, руководитель, призванный Богом и Церковью на это дело. Через священника, каким бы он сам ни был, когда человек приходит к нему с верой в Бога, действует Сам Бог. И не священник прощает грехи - но Сам Бог. Священник является только посредником между вами и Богом и свидетелем Вашего покаяния, и призван свидетельствовать перед Богом все, что скажет ему человек. И без этого посредника, который скажет: "Бог простил тебя", который это засвидетельствует и в день исповеди, и на Страшном суде, невозможно получить прощения грехов. С этим связано еще одно препятствие. Это страх, стыд или отчаяние, перед которыми колеблются многие. "Сатана извратил естественный порядок: греху он дал дерзость, а покаянию - стыд" (свт. Иоанн Златоуст). Конечно, никто не спорит - исповедание грехов - это всегда невероятно личное переживание. Это встреча, в которой человек должен открыться в том, что является его самой большой слабостью, признаться в том, в чем, зачастую, боится признаться даже перед самим собой. Это требует огромной открытости и часто нам бывает очень стыдно. Часто нас парализует стыд. Но смущаться не стоит. Очень хорошо, что есть чувство стыда, было бы куда хуже, если бы оно отсутствовало. Стыд в данном случае - это одно из следствий осознания собственной греховности. Но священники - это тоже люди, которым также свойственно грешить в силу слабой человеческой природы. Они тоже исповедаются своим духовникам. Кроме того, священники это не какие-нибудь марсиане, они живут среди обычных людей, и им известны многие трудности и проблемы, с которыми сталкиваются и они сами. И, естественно, священник не выгонит из храма кающегося человека. Да и ругать тоже не станет. Ну как ругать за покаяние? Если человек кается в грехах, он совершает подвиг. Поэтому, если диавол напоминает тебе о твоем прошлом, напомни ему о его будущем. Однажды одна невоцерковленная дама спросила знакомого священника: "Ты слушаешь на исповеди сотни людей. Разве ты, узнав их грехи, не меняешь к ним своего отношения? Ведь их исповеди не только о том, как украли яблоко в соседском саду". В этот момент он, впервые задумавшись об этом, проанализировал те самые сотни и даже тысячи исповедей, которые ему пришлось принимать за 10 лет священнического служения, и понял, что его отношение к исповедующимся, действительно, меняется. Но меняется в лучшую сторону! Те люди, которых он никогда не знал и даже видел впервые, за какие-то 5-10 минут становились ему близкими людьми, ведь все они приходили каяться! Они жаждали получить прощение от Бога, примириться с Ним. Но, самое главное - они хотели больше не грешить. Как же он мог отнестись к ним плохо? !Нет - сказал он, - такое вряд ли возможно.” Еще один момент - говоря о своем грехе, не думай, что ты чем-то удивишь священника. “ Мои грехи настолько страшны и постыдны, что священник отпрянет от меня в ужасе. А вдруг он меня выгонит из храма?” Открою один "секрет" - священника вряд ли получится чем-то удивить на исповеди. За свою практику он столько всего наслышался, что удивить его будет очень трудно. Человеческие грехи очень скучны. В об-

Слушает исповедь Господь. "Се, чадо, Христос невидимо стоит..." говорится в молитве перед исповедью. Слушает исповедь и священник. Но Господь слышит то, что сказано и то, что недосказано, Он видит то, что исповедующийся боится сказать, но на что он как-то намекает: "Ты Сам пойми, Господи, я боюсь это сказать о себе". Слышит Господь и то, что утаивается и приукрашается. Глубокое содержание этой молитвы, раскрывающей смысл исповеди, должно быть понятно каждому исповеднику. Оно может заставить холодного и равнодушного осознать в этот последний момент всю высочайшую ответственность дела, ради которого он подходит сейчас к аналою, где лежит икона Спасителя (Распятие) и где священник не простой собеседник, а лишь свидетель таинственной беседы кающегося с Богом. Особенно важно постичь смысл этого обращения, разъясняющего сущность таинства, тем, кто впервые подходит к аналою. По-русски эта молитва читается примерно так: "Äèòÿ ìîå, Õðèñòîñ íåâèäèìî ñòîèò (ïðåä òîáîþ), ïðèíèìàÿ èñïîâåäü òâîþ. Íå ñòûäèñü, íå áîéñÿ è íå ñêðûâàé ÷òî-ëèáî îò ìåíÿ, íî ñêàæè âñå, ÷åì ñîãðåøèë, íå ñìóùàÿñü, è ïðèìåøü îñòàâëåíèå ãðåõîâ îò Ãîñïîäà íàøåãî Èèñóñà Õðèñòà. Âîò è èêîíà Åãî ïåðåä íàìè: ÿ æå òîëüêî ñâèäåòåëü, è âñå, ÷òî ñêàæåøü ìíå, çàñâèäåòåëüñòâóþ ïðåä Íèì. Åñëè æå ñêðîåøü ÷òî-íèáóäü îò ìåíÿ, ãðåõ òâîé óñóãóáèòñÿ. Ïîéìè æå, ÷òî ðàç óæ òû ïðèøåë â ëå÷åáíèöó, òàê íå óéäè æå èç íåå íåèñöåëåííûì!"

173

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? ласти грехов человек лишен творчества. С самого сотворения мира в области греха мы не придумали ничего нового, зато в добре мы имеем огромную творческую силу. Доброе слово, сказанное собрату, супругу, детям каждый раз будет сказано иначе, другим тоном. Добро, которое мы творим в жизни, обладает невероятной творческой силой, а грех всегда одинаков. Сплетни все время такие же, обман такой же, ничего интересного. В самых "пикантных" грехах тоже нет ничего действительно нового. Старо, как мир. Священники во время исповеди не проявляют эмоций, кроме участия. Слушая исповедь, священник искренне сопереживает кающемуся, и, часто, кается в этих грехах и сам. Был такой случай: человек придя на исповедь к одному из пожилых священников, встал на колени, исповедался в своих грехах, а сам ждет, что священник начнет его отчитывать, а тут тишина… поднимает глаза и видит, что священник плачет. Ничего не говорит и плачет. Заплакал и тот человек, что пришел на исповедь. Это была самая драматичная исповедь в его жизни, он очень глубоко ее пережил, и она очень многое изменила в его жизни. Вообще, часто приходилось быть свидетелем того, как люди плачут на исповеди. И это отнюдь не религиозный фанатизм. Это тоже тайна покаяния. Что я могу сказать, когда согрешил? Прихожу к Господу Иисусу Христу и говорю: "Я согрешил". Не могу ничего сказать в свое оправдание, действительно остается только заплакать. Со временем все больше приходит осознание того, что в нашей духовной жизни связь с Богом, со Христом очень человечна. Речь идет не о том, чтобы о Боге много думать. Надо завязать с Ним отношения, как мы делаем это с людьми. А вместе с этим в отношениях с Богом есть место чувствам и слезам. И эти слезы имеют смысл. Хуже, когда человек на исповеди не проявляет признаков покаяния и, более того, говорит, что

не имеет грехов и пришел на исповедь "так, на всякий случай, а вдруг, если что есть, пусть Бог простит". С такими людьми сложно, приходится чуть ли не "клещами вытаскивать грехи", разъяснять, указывать. Иногда это приносит плоды. А порой - нет. Тогда таких людей просто просят отойти и подумать о том, что безгрешных людей не бывает, почитать определенную литературу и, если обретется хоть один грех, то прийти на исповедь снова. Переступив единожды через барьер стыда и страха, будет намного легче исповедоваться в будущем. И, конечно же, если приступать к исповеди с искренним покаянием, то после нее ощущается огромное чувство облегчения, которое ни с чем не сравнится. Это чувство воодушевляет, окрыляет, дает силы для того, чтобы бороться с грехами и, с помощью Божией, побеждать. Существует еще один миф, будто бы священник может рассказать о моих грехах сослуживцам или своим знакомым. Это неправда. Священники никогда не раскрывают тайны исповеди, указывая на конкретного человека и рассказывая о его грехах. Ко всему прочему, тайна исповеди - самостоятельный вид охраняемых законом тайн, одна из гарантий свободы вероисповедания и священнослужитель не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди. Многие, чтобы избежать исповеди, просят, чтобы священник помазал елеем или только прочитал разрешительную молитву. НО: Помазание елеем не заменяет исповеди. А разрешительная молитва - это только часть Таинства исповеди. Она читается лишь над покаявшимися. Если мы считаем, что у нас нет грехов, то нам не нужна и разрешительная молитва...

18 3

¹ 1 - 2 (46) 2015 Отчего радуется священник на исповеди Радуешься, не когда слышишь ту исповедь, которую многие называют "дежурной", а когда становишься свидетелем произошедшей (или прямо на твоих глазах происходящей) перемены в человеке, свидетелем его подвига, итога работы над собой и, вместе с тем, - действия благодати Божией. Это всегда переживается как удивительное чудо - самое важное и самое нужное из всех чудес, самое невероятное и самое спасительное. Но не чуду, как таковому, радуешься, а куда больше - за человека, перед тобой стоящего. Вот только что он находился в удалении от Бога, словно тенью сумрачной окутан, и каким-то поразительным образом он уже в свете. В самых страшных грехах может каяться человек, в самых диких злодеяниях, горьким, слез достойным может быть его рассказ, но если совершается внутренняя перемена, то самое изменение ума, а точнее - всей человеческой личности, ощущения тяжести нет. Наоборот: так легко становится на душе, как бывает только после грозы, когда отгремел гром, отсверкали молнии и вода одновременно омыла и напоила собой землю. Думаешь обычно, слушая чужую исповедь или исповедуясь сам: "Да за что же любит нас так Господь?! Нет, конечно, не за что-то Он нас любит, а вопреки всему…" А тут вдруг открывается тебе нечто… открывается невыразимая красота человеческой души, дивная, первозданная. И, конечно, не обязательно видеть в храме преподобную Марию, из блудницы претворившуюся в величайшую праведницу, или авву Моисея Мурина, некогда наводившего на всех страх душегуба-разбойника, а впоследствии - смиреннейшего инока. Не обязательно слышать исповедь, наполненную драматическими подробностями, "необычную", "неординарную". Ничего особенного в плане содержательном в ней может и не быть. Самое главное - ощущение того, что человек действительно трудится, и Господь принимает и благословляет его труд, и совершается это такое мучительное и отнюдь не стремительное, такое скромное и такое бесконечно славное восхождение… Исповедь, думается мне - не просто и не только лишь для того, чтоб примириться с Богом, великим и грозным, щедрым и справедливым, но Господином, Повелителем. Исповедь - средство, одно из средств, для того, чтоб быть в любви и радости с Отцом. Это как вытряхнуть камешек из ботинка, который ранит ногу и мешает, когда бежишь на свидание с возлюбленной и страшно боишься опоздать. Игумен Нектарий (Морозов)

Со времён грехопадения Бог зовёт человека, говоря: "Адам, где ты?" Мы помним, где он (то есть - мы). Он стыдится и прячется в кустах. Стыдится! Стыд родился из ощущения того, что ты грешишь, а Он смотрит. Жгучей печатью стыда, как беглый и пойманный раб, заклеймён всякий потомок Адама. Из стыда рождается покаяние. Но не из стыда только, а из стыда и веры. Из одного только стыда рождается или отчаяние, или напускная, осознанная наглость. Нужно чувствовать Бога, каяться перед Богом и говорить: "Тебе единому согреших". Если гордый человек мучим совестью, но не верует и не молится, то ему нет пощады. Нет пощады от самого себя, поскольку он видит себя виноватым перед самим собой и сам себя не прощает. Это сумасшедший дом, замкнутый круг, и, возможно, один из кругов ада. "Слезы ми даруй, Господи, якоже иногда жене грешнице…" И слезу, и сокрушённый вздох, и перемену жизни с худшего на лучшее дарит Он, и только Он.

193

2 (46) 2015 ¹¹ 3 -14- (43) 2014 Довольно долго намучавшись и многое переосмыслив, я все больше ощущал жизненноважную необходимость в исповеди. Боялся, злился на себя, но больше обнаруживал невероятное милосердие и любовь Христа, смотрящего на меня с иконы. Входя на путь покаяния, мы делаем много удивительных открытий для себя, начиная этот путь. Становится очевидным и то, что без потерь на этом пути не обойдется. Придется отказаться от многого, к чему мы привыкли, выскочить за пределы повседневности и даже здравого смысла. И этот наш порыв, скорее всего, не поймут, возможно, даже осмеют. Как минимум, не оценят. Да, именно так. Очень часто начать новую жизнь мешают нам не притягательность зла, с которым мы свыклись, и не противодействие, с которым мы можем столкнуться, а страх быть осмеянным. Мы вполне готовы к перемене, готовы сделать первый шаг, потому что этот шаг сразу выдаст наше прошлое. И гораздо сильнее, чем самое строгое порицание, нас пугает насмешка. Сидя в своей комнате один, я уже не был такой расстроенный. У меня была надежда. Со мною был Христос, милующий и любящий спасать. А я сравнивал себя с Закхеем, о котором рассказывает Евангелие от Луки (Лк. 19, 1-10). Этот Закхей был человек очень богатый, начальником всех мытарей в городе Иерихоне, главным по налогам и таможне, жил обманом и воровством, обирая вдов и никого не щадя. Его все не любят. Не любят так, как сегодня не любят, разве что коллекторов, "выбивающих" долги по кредитам. В общем, он коррупционер. Человек с нечистой совестью. Человек, который служит римским оккупантам. Маленького роста, толстенький, подлый человечек. И вот он узнает, что сегодня в их город придет знаменитый учитель Иисус из Назарета. При входе в город Он исцеляет слепца. Слух о появлении человека, который может исцелять, быстро разносится по городу, молва о нём распространяется всё больше и больше, и огромная толпа народа выходит встречать Иисуса. И Закхею очень хочется увидеть Его. Главный мытарь прекрасно понимает: если его заметят без охраны в толпе, это, в лучшем случае, будет публичный позор. Ну и пусть! Сейчас Закхея это волнует меньше всего. Три года про Иисуса ходят невероятные слухи. Он исцеляет больных, поднимает мертвых и любит самых отпетых грешников и даже мытарей, даже таких, как он, даже его. Вот бы посмотреть на этого Иисуса хотя бы одним глазком, но спины мешают - не протолкнуться. Как часто и мы не можем ничего с собой

сделать в состоянии греховного пленения, когда даже самые мелкие грехи настолько могут побеждать нас своей властью, что мы остаёмся совершенно беспомощными. Чувствуем, что рядом, совсем близко проходит Господь, но не способны ничего сделать, настолько нас связали наши грехи. И вот, Закхей замечает дерево и, не задумываясь, взбирается на него. Можете представить себе, чтобы управляющий местным банком вскарабкался на дерево на центральной площади города чтобы увидеть бродячего проповедника? Конечно, в его адрес понеслись насмешки, язвительные замечания, свист. Вероятно, это было самое большое испытание веры Закхея. Стать учеником Христа, быть из-за этого отвергнутым друзьями и семьей, безусловно, акт высокого мужества, но чтобы он, местная знаменитость, словно уличный мальчишка, забрался на дерево - это нечто совсем иное и гораздо более трудное. Он совершенно забывает про себя, ему нет дела: ни до своего богатства, ни до своего убожества, ни до того, какой он преглавный и какой он отвратительный. Ему важно только одно: увидеть Христа. И он увидел Его. Христос своим любящим взором встретился с глазами Закхея, и, остановившись у того дерева, сказал: "Закхей, слезай скорей. Мне надо быть в твоём доме". Господь, Который ни в чём не нуждается, Который ничем не ограничен и не связан, должен быть в доме Закхея, обязан к нему придти… Такое ощущение, что весь путь в Иерихон Господь проделал специально, чтобы придти в гости к этому странному человеку.

213

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Унывать не надо потому, что мы созданы не для червя и деревянной домовины. Человек - не то, что помещается в гроб, но существо, ради которого мир создан и которое никем и ничем, кроме Бога, насытиться не может. Из великого и ничтожного слеплен человек, чтобы в печали не унывать и во славе не гордиться. Равно велики и достойны уважения смиренный царь и бодрый духом нищий. Когда захочешь погордиться и задрать нос так, как это делают люди, принимающие на пляжах солнечные ванны, вспомни, что кубометр земли скроет тебя от солнечного света и тесная дощатая келья приютит твои кости до дня Великого Суда. Но если захочешь раскиснуть, вспомни, что Господь говорил через Серафима Вырицкого одному из уставших и измученных: "Ты драгоценен в очах Моих". Таков человек. Затерянный в одном из уголков огромного мира, испуганный, он смотрит в Небеса с надеждой, и на него в это время внимательно смотрит Бог. Если вы хоть раз гуляли в лесу, то, быть может, заметили: идущий по лесу человек сильно шумит и слышит только себя. Лес не отдаёт свою музыку идущему. Нужно остановиться и отдышаться, чтобы заметить снопы лучей, бьющих сквозь листву, мерное покачивание веток, пугливое бегство зверушек… Прислушиваясь, человек начинает различать всё больше красок в звуковой палитре. А стоит опять двинуться зазвучат лишь хрустящие под ногами ветки и собственное, участившееся от ходьбы, дыхание. Если красота природы требует от наблюдателя внимательной неподвижности, то тем более Бог. Его голос, звучащий в совести и в Писании, чтобы быть расслышанным, требует, чтобы мы остановились. Их двое - человек и Господь. Они - главные во Вселенной. Они говорят друг другу "ты". Из этого диалога рождается мудрость, праведность, чистота. Там, где этот диалог есть, не должно быть ни гордости, ни уныния. - Адам, где ты? - Прости меня. - Ты драгоценен в очах Моих. - Слава Тебе, показавшему нам свет… Протоиерей Андрей Ткачев

У меня нет особых грехов. Я не знаю, как назвать грех Все зависит от того, что понимать под "особым грехом". Если человеку думается, что только убийство с отягчающими обстоятельствами является "особым" грехом, то это далеко не так. Любой грех особ по-своему. К примеру, некоторые женщины, не осознавая до конца, что аборт является грехом убийства, порой даже не называют его на исповеди, относя к "незначительным" грехам. Также они не знают, что при приеме таблеток "чтоб не залететь", беременность все же происходит, но препарат абортирует зачавшегося, так что женщина и не подозревает о том. Поэтому полезно почитать нужную литературу. В первую очередь, конечно, Святое Писание. Откуда же еще православному христианину узнать о том, что он нарушил заповедь Божью, как не из Библии, где все эти заповеди содержатся? Помимо Писания можно прочитать книгу архимандрита Иоанна Крестьянкина "Опыт построения исповеди". Ее полезно прочитать не только тем, кто готовится к первой исповеди, но и тем, кто собирается на очередную исповедь. Полезность этой книги в том, что в ней все грехи разбираются по полочкам и даются определения. Ведь порой случается, что пришедшие на исповедь люди не знают, как правильно назвать совершенный ими грех, и начинают рассказывать для пояснения длинные предыстории. Вовсе не обязательно рассказывать то, как происходило совершение греха, достаточно назвать лишь одно определение. Если понадобится, то священник остановит и попросит рассказать подробней. Это может помочь в определении степени греха. Чтобы было понятно, приведу пример. Есть некоторое количество блудных грехов - блуд, прелюбодеяния, половые извращения и т.д. Называть их на исповеди надо, если даже очень стыдно и язык с трудом поворачивается. Но совершенно не нужно рассказывать, как, где и с кем.

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Свидетели того возмущались: "Иисус идет в дом этого выродка? Чем он заслужил?" И Закхей в полном раскаянии говорит очень важные слова: "Если я кого обидел, я вчетверо воздам". Он приносит такие глубокие плоды покаяния, готов всю свою жизнь поменять только из-за того, что почувствовал, - именно к нему идёт Господь. Он преодолел своё собственное греховное состояние, сумел расколоть своё каменное сердце, сокрушить твердыню своего греха, эти стены Иерихонские, просто смирением, согласием быть грешником, смешным и нелепым, но только со Христом. Именно так, а не иначе, Господь каждого из нас ищет, как Он к каждому из нас грядёт, каждый из нас Им любим. Для каждого из нас Господь проделывает этот тяжелейший путь из Иерихона в Иерусалим, чтобы этот путь был проделан вместе с Ним и нами, чтобы с этого момента, когда мы встретили Господа, мы пошли в Иерусалим, стремились бы в Царствие Небесное, оставили бы всё на свете, смогли расколоть себя до конца и сказать эти слова: "Я вчетверо отдам Господу, чтобы Твоя милость и Твоя любовь никогда не отступала от меня". "Победить свое прошлое" - вспомнилось мне из книги "Отец Арсений". Там рассказывается, как один заключенный исповедовался у отца Арсения. Отец Арсений хотел, чтобы Серафим (так звали заключенного) в борьбе с самим собой "победил свое прошлое и этим бы открыл путь к настоящему". И вот я решился на исповедь. А потому, могу дать несколько практических советов:

Заранее договоритесь со священником, предупредив его, что Вы будете первый раз на исповеди (спросите в церковной лавке требного священника или священника, кто исповедует). В нашем храме требный священник бывает каждый день в 9:00. Он служит панихиду. Подождите и договоритесь с ним об исповеди. Обратитесь к священнику так: "Батюшка, я никогда не исповедовался", или "Я исповедовался очень давно", или "Мне нужно серьезно исповедаться". Не могли бы вы назначить мне время, скажите, когда нужно прийти?". Как батюшка скажет, так и нужно будет поступить. Если вы живете в большом городе, где много храмов, можно также выбрать священника, который будет вам близок. Человеку образованному нужен интеллигентный священник, простому - попроще, а кому-то, может, хочется, чтобы у священника было чувство юмора. Но хорошо бы выбрать священника в возрасте опытного, который уже слышал много исповедей. Его вы вряд ли чем-то удивите, и он спокойно отнесется ко всему тому, что вы скажете. В любом случае, не надо искать себе повода отложить исповедь "до лучших времен" и не оттягивать с ней, а исповедоваться священнику, какой есть на приходе. Не стоит выбирать для первой исповеди воскресные или праздничные дни. В эти дни в храме много людей, желающих испо-

ведоваться и причаститься. Первая исповедь предполагает трату определенного времени для беседы со священником, хотя бы 10-15 минут, а то и намного больше. Уделить столько времени одному человеку, когда исповеди ждут еще 100 или более человек, которых нужно исповедовать максимум до начала причастия, практически невозможно. Поэтому, во многих храмах исповедь проводят с вечера, во время вечернего богослужения или после него. В будни людей на исповедь бывает мало. Тогда у священника будет время и выслушать, и, если понадобится, дать советы. Хотелось бы предупредить о сложностях исповеди в монастырях. Как правило, в монастырях духовники достаточно строги и требовательны (хотя, конечно, не все), что может воцерковляющего человека напугать. К примеру, по итогам исповеди в монастыре человеку может быть назначена епитимья по всей строгости канонов, что может оказаться тяжелой ношей для него. И вовсе не потому, что монах вредный или злой. А потому, что монастырская жизнь имеет определенный уклад по монастырскому уставу, что, несомненно, отражается и на образе исповеди в монастыре. Но, если вы желаете именно строгой к себе исповеди, конкретной и подробной, то, все же, идите в монастырь.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Пост перед Исповедью Подготовка к исповеди не носит внешне формального характера. В отличие от другого великого Таинства Церкви - Святого Причастия, исповедь может совершаться всегда и везде (при наличии законного тайносовершителя - православного священника). При подготовке к исповеди церковный устав не требует ни особого поста, ни особого молитвенного правила, а нужны только вера и покаяние. То есть исповедующийся человек должен быть крещеным в Православной Церкви и раскаивающимся в своих грехах. Для женщин прибегать к исповеди и тем более к Таинству Причастия не следует разве что в критические дни. В Таинстве Причастия (Евхаристии) верующие христиане под видом хлеба и вина приобщаются Божественных Тела и Крови Христовых, соделывающих человека причастником вечной жизни и как бы, единокрывным со Христом. Вот тогда непременным условием Причастия являются исповедь, пост и молитвенная подготовка. И на практике исповедник старается всегда после исповеди приобщиться Святых Христовых Тайн. Итак, как правильно подготовиться к Принятию Святых Даров? Если человек причащается в первый раз, ему лучше всего накануне исповеди поговорить с требным священником, спросить совета, сколько дней поститься и какие молитвы вычитать. Вполне возможно, что он вам посоветует прочесть не всё последование, а только определённую часть (на первое время). Господь смотрит не на количество прочитанного, а на сердце человека. Посему, лучше несколько молитв сказанных со вниманием, чем всё последование прочитанное без внимания и с раздражением. При этом нужно помнить слова преподобного Ефрема Сирина: "Боюсь причащаться, осознавая свое недостоинство, но еще больше - остаться без причастия". Для молитвенной подготовки ко Святому Причащению накануне причастия нужно прочитать: Последование ко Святому Причащению. Оно находится в Православном молитвослове. Существует, кроме того, благочестивая традиция чтения трёх канонов перед принятием Святых Христовых (также находятся в Православном молитвослове): канона покаянного ко Господу нашему Иисусу Христу, канона молебного ко Пресвятой Богородице, канона Ангелу-Хранителю. Каноны можно начинать читать за 2-3 дня, последование и канон ко причащению прочитать с вечера. В дни празднования Воскресения Христова - светлой недели после Пасхи вместо этих

канонов читается только Пасхальный канон. Увы, часто можно видеть как люди на Литургии поспешно "вычитывают" каноны или молитвы ко причащению, которые не успели по какимто причинам прочитать утром до службы. И это вместо участия в Литургии. Это очень печально. Как правило, пост перед Причастием длится три дня. Он подразумевает отказ от пищи животного происхождения - мясных и молочных продуктов, яиц, сливочного масла, алкоголя. Курящие люди должны отказаться от сигарет или хотя бы стараться это сделать. На этот период надо воздержаться от половой жизни, развлечений (дискотек, концертов, чрезмерного просмотра ТВ и т.п.), чтобы не отвлекаться от главного - от предстоящей встречи с Богом в таинстве Причастия. Это же не шутка, выложить Господу свои согрешения, а потом принять Его Честную Кровь и Плоть. Это великое Таинство, и никакого святотатсва и глумления быть здесь не должно. Накануне причастия следует посетить вечернее богослужение в храме и с 12 часов ночи до самого Причастия не есть, не пить и не курить (если курите). Можно почистить зубы. Утром надо прийти на Литургию, исповедоваться О ПРИЧАСТИИ В СПЛОШНЫЕ НЕДЕЛИ (когда в среду и пятницу пост отменяется, в том числе, и в неделю после Пасхи) Из глубокого уважения к Таинствам Евхаристии, перед Причастием мы всегда постимся. Но в сплошные недели пост не положен. Но и к Чаше подойти просто так, без поста, тоже нельзя. Поэтому, на практике нашей Церкви в сплошные недели обычно причащают тех людей, которые приехали из районов, где нет храмов, или глубоко болящих, или тех, кто собирается ложиться в больницу на операцию, а также, готовящихся к родам - в общем, по большой необходимости. Хотя, иногда у некоторых людей появляется сильное желание причащаться именно в сплошную неделю, а сам пост не соблюдать. Большей частью такое желание (радоваться в дни поста и печалиться в дни Великой радости) возникает от темных сил. Поэтому, практика нашей церкви показывает, что в сплошные недели основная часть христиан не причащается. Хотя пост перед принятием Тайн Христовых в эти дни отменяется, все же желательно вечером отказаться от мясных продуктов. В неделю после Пасхи молитвенное правило заменяется на Часы Пасхи, а вместо покаянных канонов ко Причастию читается Пасхальный канон.

233

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? (в некоторых храмах исповедь совершают накануне вечером) и в конце службы причаститься. Если Причастие приходится на ночь (Рождество, Пасха), то строгий пост начинается - минимум, за восемь часов до совершения таинства (в районе пяти вечера). Дети до семи лет причащаются без поста и исповеди, но чем раньше родители будут приучать их к воздержанию и осознанию своих грехов, тем лучше. Познакомить ребёнка с постом можно с отказа от любимых сладостей и мультфильмов.

Итак, приготовиться к исповеди - это значит покаянным взглядом окинуть свою жизнь, свою душу, проанализировать свои дела и мысли с точки зрения заповедей Божиих. Но, превращаться в следопытов и выискивать грех не надо. Готовясь к своей первой исповеди, да и к исповеди вообще, не надо вычитывать книги с перечислением страшных грехов, какими бывают справочники всех болезней, и они очень объёмные. И один вид этих справочников - их объём, убористость текста, сложность языка и обилие информации могут испугать человека: неужели вот так болеют люди? И те многие книги, посвященные исповеди, многие бывают скорее вредными, нежели помогающими. Например, одна из них, особо популярная книга "Исповедаю грех, батюшка" священника Алексея Мороза из Питера. Эта книга не просто душевредная, а книга просто катастрофически извращающая само понятие исповеди и подготовки к этому великому таинству. Помню, что в этой книге, только одно оглавление, перечисляющее грехи, занимает порядка 50 страниц. Там встречаются такие вещи, которые, конечно, могут как карикатуры, как пародии восприниматься. Например, грех шпионажа против своей Родины. Грех не принятия на работу людей своей национальности, предпочтение людей другой национальности. Какие-то нелепейшие вещи. И получается дурная бесконечность. Абсолютно дурная, абсолютно бесконечность. И человек сначала думает: "Ну, в чём же мне каяться?" а потом получается -что он уж настолько виноват, что писать это всё надо не на бумажку, а в книжку. Это - такая серьёзная запятая на пути всякого христианина и, если к этому неправильно подойти, дальше уж никуда не пойдёшь. В качестве робкого совета можно порекомендовать людям поменьше читать "расширенных списков грехов с их ответвлениями и модификациями", чтобы не впасть в такую любовь к чистоте, которая родит у Вас желание жить в барока-

24 3

мере. Можно любить чистоту, но надо понимать, что любая чистота относительна, и всегда будет какой-то уголочек, где есть какая-то пылинка-соринка. Если же пытаться достичь абсолютной чистоты, то можно заболеть на эту тему. Как обнаруживается грех? Только при наличии яркого солнечного освещения. Грязь видна только при дневном свете и при ярком солнце. Если светит, например, фонарик или электрическое освещение, ни пыль, ни грязь на полированной поверхности себя не обнаружит. И грех познаётся не от того, что мы берём книжку и изучаем разные проявления греха в человеческой жизни. Вернее, он может так познаваться, но не будет оплакан, определён как враг. Грех познаётся только под действием благодати. Когда благодать Божия реальным образом коснётся человеческой души - только тогда человек будет читать свою, а не чужую жизнь, как книгу: "…с отвращением читая жизнь мою, я трепещу и проклинаю, и горько жалуюсь, и горько слезы лью, но строк печальных не смываю". "Не смываю" - в том смысле, что эти строки уже есть, и делать вид, что их не было - глупо. Так вот, под действием Божественной благодати человек может совершить переоценку своей жизни и прочесть свою книгу как книгу греховных поступков. И хороших тоже. Ведь человек - не бес. И когда говорят: "В моей жизни всё было - один грех", - то субъективно он говорит правду, но объективно это не так. И, кроме, может быть, Нерона или другого такого же странного упыря и чудовища, человека без добродетелей не бывает. Покаяние наше основано не на том, что мы берем в руки книжку, в которой есть сто двадцать вопросов - "каталог грехов" и ставим галочки. Господь Бог - это не счетное бюро, а Личность. Поэтому не ищите книг - ищите Духа Святого, и в Духе познаете своё окаянство - глубокое и истинное. Тогда и покаяние будет не бесплодным оно будет цельным и плодовитым.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Люди хотят причащаться и боятся. "Что я на исповеди скажу? Вроде бы грехов особых не было". И начинают выковыривать из себя то, что можно в бумажечку написать: нет любви, нет терпения, осуждаю, объедаюсь. В нем нет простоты, а есть ложная установка на "отцеживание комаров". Коль скоро вы это заметите, не сомневайтесь - верблюд уже проглочен. Для того, кто пришел на нее впервые, - с самого главного: с рассказа о тех моментах своей прошедшей жизни, о которых стыдно вспомнить и которые мы прячем от всех. Вспомните, когда вы сами себе говорили: "Господи, хоть бы никто не узнал!", или о том, что правдами и неправдами изгоняется из собственных воспоминаний. Трудно поведать то, что до сих пор жжет душу, но покаявшись именно в этом, будет легче рассказать об ином. Постарайтесь внимательно вспомнить свою жизнь с отрочества, с того времени, когда Вы стали различать плохое и хорошее, - и все то, в чем совесть упрекнет, все те страницы, которые захочется поскорее перевернуть, все, о чем лукавый будет нашептывать: "А вот этого не говори, слишком давно, слишком стыдно, слишком невозможно выговорить и объяснить", - это как раз и принести на исповедь вместе с решимостью к одним грехам никогда не возвращаться, а с другими, скорее навыками, страстями, греховными привычками вести бескомпромиссную борьбу. В вопросе: "В чем я согрешил?" всегда надо иметь перед глазами людей - мужа, жену, детей, коллег, друзей… Тогда будет ясно. Бесполезно говорить о мелочах, если утаиваешь большое. Иначе, например, если блудник распознает в себе сребролюбие и начнёт с ним усиленно бороться, то он может всю жизнь прозаниматься тем, что не самое главное. Ему бы с блудом разобраться. А маленькие грехи имеют свойство возвращаться обратно, если корни греха не вырываются, потому вырывайте их бесщадно. Исповедоваться нужно только о своем. Жена, дети, соседи, начальники на исповеди не вспоминаются. Не вспоминаются также грехи, совершенные кем-то когда-то, даже если они последствиями своими отягощают жизнь целых народов. В грехе цареубийства или в грехе Адама каяться не стоит, стоит разобраться со своей запутанной и испорченной жизнью. Не сразу ваше внутренне "я" согласится с тем, что вас поработила гордыня, тщеславие и зависть. Когда глубоководный батискаф медленно опускается в черную бездну океана, покрытые холодным потом страха люди смотрят на прибо-

ры или в иллюминаторы. Время от времени, выхваченные лучом прожектора, им попадаются на глаза такие подводные страшилища, которых ни на одной картине Босха не увидишь. Так вот, осознать грехи и осветить покаянием глубину сердца - почти то же, что спуститься на дно океана. Кстати, количество людей, побывавших в космосе, в десятки раз превышает количество людей, опускавшихся на океанское дно. Думаю, что число нисходивших в бездну своего сердца точно так же мало. Но все это придет со временем, под влиянием благодати. Надо только просить Бога покаяния и видения своих грехов. Для священника всегда радостно, что пред ним тот, кто решился действительно покаяться, как и всегда печально, когда кающийся говорит общими и ничего не значащими фразами. Часто приходится слышать даже такое определение собственного духовного состояния: "Грешна (-ен) во всём!". Это не исповедь. Много и таких людей, которые всю жизнь ходят на исповедь - и ни разу по-настоящему не каялись. Некоторые на исповеди рассказывают великолепные психологические новеллы - но это тоже не покаяние. А есть такие, которые не умеют исповедоваться, но их покаяние настоящее. Помню, в одной церкви была одна замечательная очень пожилая женщина, бывшая регентша; шел Великий пост; каждую службу она причащалась, чаще всего уже ничего не говорила на исповеди, просто подходила под епитрахиль, и вдруг однажды говорит: "Батюшка, я хочу кое-что сказать... Я всю жизнь лгала". По внешнему взгляду вся ее жизнь была наполнена делами праведности. Но за этими ее словами стоял такой огромный объем самосознания, они были результатом настоящего покаянного процесса. Покаяние - это не только возможность рассказать о тех или других обстоятель-

253

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? ствах нашей жизни, грехах наших или немощах. Слово "покаяние" значит "изменение, перемена" - когда человек шел в одном направлении, и потом вдруг понял: "Конец этой дороги - пропасть ада"; он разворачивается и идет уже в другом направлении, все дальше и дальше от пропасти. Вот что значит "покаяние", "метанойя": если вы осознали, что поступки, которые вы совершали раньше, греховные навыки, которые в вашем сердце появились, ведут вас к погибели, если вы возненавидели грех, возжелали идти другим путем, который ведет к Богу, - уже покаяние совершилось. Настоящее покаяние - это много слез и мало слов. У нас же привычна обратная ситуация - много слов, а глаза сухие. И действительно глубокое покаяние с внутренней болью, со слезой не может повторяться с той же регулярностью, с какой читаются вечерние молитвы. Это же насколько нужно быть деревянным человеком, чтобы не понимать: глубокое покаяние - редкое чудо и подарок от Бога, а не регулярное занятие, как визит к стоматологу. Одного композитора как-то награждали коммунистические вожди медалью за успехи в творчестве. Цепляют на грудь железку и спрашивают:

"Как долго вы писали вашу последнюю песню?". Композитор отвечает: "По вдохновению, ночью за четыре часа" "А, так вы можете шесть таких песен за сутки писать, раз одну написали за четыре", - сказал вождь оторопевшему автору. Нам смешно, что такие элементарные вещи, как непрогнозируемость вдохновения, непонятны глупому человеку. Но, над кем смеетесь? Над собою смеетесь. Нужно много лет учиться и потом много лет думать и томиться на медленном творческом огне, чтобы, наконец, разродиться шедевром. Шедевр будет не написан, а записан за четыре часа. Писаться же он будет годами. Так же и в покаянии. Нужно много трудиться и мучиться, и переходить постепенно от молока к твердой пище, и страдать, и бороться, чтобы однажды дойти до перемены и изменения. Покаяние - это великое творчество, и столь любезный большевистскому сознанию план с расписанием требований и регламентацией вздохов, здесь совершенно неуместен. И в каких грехах каяться это вопрос времени. Вначале человек многого не понимает, не замечает, но в самом таинстве благодать, Дух Божий начинает человеку открывать это видение.

×ÒÎ ÃÎÂÎÐÈÒÜ?

“Мы, практически, никогда не соизмеряем что с нами произошло за минувшее время: допустим, за год, за месяц. Мы никогда не оцениваем в каком состоянии мы находимся: поднимаемся или опускаемся. Потому что сознание наше фокуссируется на других проблемах. Но исповедь заставляет человека оценить свое реальное духовное состояние, причем, оценить не перед другими, оправдывая и выгораживая себя и осуждая других, тем самым подчеркивая, настолько он сам хорош и достоин уважения. Так вот, речь идет о том, чтобы оценить самого себя перед лицом Божиим, перед своей совестью” - Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Иногда, приходя на исповедь, начинают рассказывать примерно следующее: "Я пришла вчера домой, меня встретил муж, который, как всегда, был выпивши, я сделала ему замечание и он стал на меня кричать, я рассердилась и ударила его по лицу. Я, конечно, неправильно поступила. Но что мне оставалось делать?.." Это не исповедь. Надо, чтобы исповедь была покаянием, а не рассказом о вашей жизни, да еще с попыткой оправдать свои грехи. Люди, по своей простоте не умеют иначе каяться и, конечно же, их духовник примет их исповедь и в такой форме, но все-таки правильнее будет сказать так: "Я злая, я очень раздражительная, я на своего мужа, когда он неправильно себя повел, разозлилась, ударила его по лицу. Я об этом очень сожалею, каюсь. Я попросила у него прощения и обещаю Богу, что больше никогда не буду так поступать". Вот как будет звучать правильная исповедь. Человек может годами твердить перед Евангелием, что "не имеет смирения", и параллельно будет ненавидеть невестку, считать себя лучше всех, ждать того дня, когда Америка утонет в океане, а все грешники попадут в горячую смолу. И все это будет жить в человеке одновременно. Неисцеленные струпья будут туго перебинтованы красивыми словами из хороших книжек. Например, кается человек в жадности, но добавляет, что и не следовало-то с ним делиться.

¹ 1 - 2 (46) 2015 То есть сам себя убеждает, что вроде и не согрешил, а обстоятельства (в лице других людей) вынудили его так поступить. К сожалению, первое, чему мы быстро и очень успешно учимся в этом мире - это умению оправдываться, находить виновных своему греху. А сказал бы просто, что жадничал - и уже проложил себе дорогу к покаянию. Важно и не прятаться просто за списком абстрактных грехов: жадность, сребролюбие, раздражительность, а сказать, в чем конкретно пожадничал: нищим жалею подавать, соседке в долг пожалела, или, скажем, денег одолжил, а теперь про себя мучаюсь. Такая конкретность важна, потому что помогает понять, как исправляться: перестать быть "сребролюбивым вообще" человек сразу не может, а вот начать нищим подавать хоть немного - это понятно. И ведь не скажет: "Я гордый", а непременно скажет: "У меня гордыня". Сама речь будет какой-то шаблонной, неживой, как после инструктажа. Холодом веет от таких "кающихся". А другой вздохнет: "Устал я, батюшка. Устал. Но не унываю. Буду держаться" - и тепло тебе будет при этих словах, потому что они простые. Другой же может сказать: "Я впал в блуд, но мне больно, и я плачу. Я не хочу жить в грехе и имею волю каяться. Не хочу повторять этот грех. Мне очень стыдно". Это - покаяние, вернее - часть его. Так думать и говорить можно и нужно. Но нельзя сказать: "У меня не было любви и внимания на молитве. Я в этом каюсь. Теперь у меня будет и любовь и внимание". Что-то глупое и больное послышалось бы нам, если бы такие речи прозвучали под епитрахилью. Но именно эти речи подразумеваются, раз мы требуем из раза в раз повторять "формулу отсутствия великих добродетелей". Не обойти и самооправдания - первого врага исповеди. Оно страшнее, чем страх перед тем, что священник плохо о вас подумает. В нем больше лукавства, чем в утаивании грехов от стыда. Не могу забыть слов одного пожилого священника, сказанных им перед исповедью. Это было давно, много лет назад, в один из тех дней, когда все причащаются - в Великий Четверг или в Сочельник. Я тогда только начинал ходить в храм, и этот простой и короткий рассказ хорошо мне запомнился. После вечерней службы в храме перед тем, как все начали исповедываться, он говорил: "Однажды ко мне пришли на исповедь два человека. Один из них начал каяться, но только я никак не мог понять, что же случилось. Он сначала сказал, что что-то украл. Потом стало у него получаться, что он то ли крал, то ли не крал. И мне стало как-то не по себе. Он все время пытался найти что-то такое, что его бы оправдывало. Потом подошел другой и прямо говорит: "Я

украл". И мне стало легко и радостно, что человек изжил этот грех и хотел полностью от него избавиться..." Я не думал тогда, что и самому придется испытывать подобные чувства. Когда слышишь чтото вроде "я виноват, но так получилось, потому что…", и правда становится не по себе. Вся ответственность за наши поступки лежит только на нас, и если мы пытаемся переложить ее на когото другого, мы этим сами лишаем себя плодов исповеди. И в конце, пожалуй, самый важный совет тем, кто готовится к первой исповеди. Ни в коем случае умышленно не скрывайте на исповеди грехи, даже самые сокровенные, о которых и подумать теперь страшно. Грех, утаенный на исповеди, вменяется сугубо. Пусть будет тяжело сказать о грехах и покаяться в них сегодня, чем завтра получить вечное осуждение от Бога. Полмните: исповедь существует не для того, чтобы меня унизили, не для того, чтобы мне припомнили все мои грех. На исповедь мы и так приходим с большим страданием. Также можно и совершенно необходимо исповедать прошлые грехи по забывчивости или ложному стыду не исповеданные, недоговоренные, или исповеданные без должного раскаяния, механически. Естественно, что наше желание искренне покаяться будет испытывать серьезные препятствия, поэтому для тех, кто сильно волнуется, кто забывчив или в преклонном возрасте вполне возможно (да и полезно) заранее написать на листочке основные пункты грядущей исповеди. Будут у вас и другие исповеди. Главное ,не формально это выполнить, а чтобы действительно в нашем сердце было осознание греховности и раскаяние в грехах. Поэтому потихонечку беритесь за это дело и очищайте свое сердце. Грех поглощает максимальное количество энергии и душевных сил. В итоге мы тратим время жизни, интеллектуальные усилия, заработанные деньги, приобретенные знания не на те цели, сливая все в канаву. И это невосполнимая потеря. Кроме того, человек создан вечным. Он имеет свое место в Небесном царстве. Но он может промахнуться, пролететь мимо него. Смею предполагать, что страданием человека будет в немалой степени как раз то, что он, находясь в грязи или огне, увидит свое место в Небесном царстве незанятым. Достоевский в "Братьях Карамазовых" очень точно выразил значение ада: одним словом - поздно. Помните, что написано над дверями ада у Данте? "Оставь надежду всяк сюда входящий". Вот это и есть кошмар ада.

273

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Иногда очень удобно писать исповедальные записки, особенно, когда много есть, что сказать и боишься забыть. Или когда очень трудно произнести вслух какой-то грех - всякое бывает. Но как писать записку, если отдавать её священнику? Часто выходит сухое перечисление: не подал милостыню, позавидовал, поругался, осудил. Но это как-то совсем формально. Либо приходится вдаваться в подробности и получается не исповедь, а целый роман. Существуют ли какие-то правила составления исповеди на бумаге? Моя подруга однажды пошла на исповедь с листком, на котором было написано лишь одно слово: аборт. Но не всегда же можно так просто сформулировать все, в чем хочешь покаяться. А записки, все же, полезны, так как помогают человеку не забыть, что он хотел сказать на исповеди. Ведь очень часто бывает, что все помнишь, но как только начинаешь исповедоваться, многое из головы вылетает от волнения. Некоторые составляют эти записки ежедневно, от исповеди до исповеди, сразу записывая туда совершенный грех. Это хорошо, надо только держать такую записку в надежном месте, чтобы ктото случайно ее не увидел. Те, у кого плохой почерк, могут печатными буквами. Только, пожалуйста, помните, что вы пишете именно исповедь, а не что-либо другое. Не надо писать автобиографию. Не надо под видом исповеди изливать свои чувства - это разные вещи. Если в ваших мыслях еще нет порядка - разберитесь в них, а потом пишите. Не пишите вперемешку с грехами молитвы собственного сочинения. Не пишите о том, как вам надо было поступить пишите только одни грехи. Если вспомнилось только два-три греха, подумайте, в чем вы еще согрешили. Если же вышло больше двух листов средним почерком, просмотрите их снова и уберите все лишнее. Некоторые стремятся дать точные названия своим грехам. А что такое "мшелоимство"? А что такое "скверноприбытчество" ? Вы то сами хорошо понимаете? Это неправильно, грехи нужно называть теми словами, которые существуют в современном русском языке. Когда мы молимся, читаем утреннее и вечернее правило, то используем слова святых отцов, заимствуем их образы, и это правильно, так как мы учимся языку святых, учимся правильным отношениям с Богом, но когда мы каемся, надо каяться все-таки своими словами. Нужно сказать, к примеру, что не корыстолюбием вы согрешили, а, скажем, заискивали перед кем-

то с целью получения денег, или что делали добро, желая, чтобы вам на него ответили тем же… Но всегда писать записки с грехами для исповеди вредно. Потому что так легко довести свою исповедь до автоматизма. Нужно, чтобы душа работала, нужно быть всегда готовым своими устами признать свой грех. Конечно, легче отдать листочек с написанными грехами, но полезнее самому вслух назвать свои грехи. Признаться в нем на словах, пусть даже по записи. Сказать его с омерзением к нему. Поэтому, записки лучше всего писать в качестве подсказки для себя, чтобы не забыть, своего рода - конспект. А потом эту записку дать священнику. Он её разорвет. Как и Господь ваши грехи вычеркнет из книги вашей жизни. Иногда записка бывает просто необходима, если очень трудно именно от переживаний произнести вслух (например: блуд, аборт, доведение до самоубийства или убийство, содомский грех). Священник сам прочитает и также разорвет записочку с этим грехом. А ваша душа избавится от великого гнета. Господь ждет от нас покаяния, а не момента унизить нас. Возможно, священник попробует с вами поговорить о написанном. Но это делается также для вашей же пользы. Чтобы и с этим грехом вышло все то гнусное, что привело вас к совершению и оградить от его повтора. Возможно, священник и вовсе не скажет ни слова, видя ваши переживания, а просто отпустит грех. Можно быть нервным человеком и так себя вести, другое дело - быть таким, но сдерживать себя. Можно быть безногим и одноглазым и только поэтому не быть Тамерланом или Наполеоном. Человек может носить в себе залоги всех грехов, но не реализовать их, поскольку он отрезан от этого шанса. Но Бог будет судить по тайне нашего сердца.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Иногда люди начинают пересказывать весь свой трудовой день, приносят порой целые тетради, с описаниями своих "подвигов" за неделю или за месяц, сплошные романы! Это не покаяние… Кроме того, не надо говорить откуда вы шли и куда направлялись, какого точно числа все случилось, кто стоял рядом, что было вокруг, как звали людей, с кем вы вместе грешили, что вы сразу почувствовали и что думали позже, спустя день или два - все это только лишь отвлекает от тех самых грехов, в которых мы каемся. Рассуждения о грехах тоже излишни "А значит, во мне действует такая-то страсть"; "а значит, ей содействует то и другое", "а значит, она во мне только усилилась", "а значит, во мне есть и такой-то грех..." Это - тоже крайность. Вы не каетесь, а философствуете. А между тем, просить прощения и рассуждать - далеко не одно и то же. Если нас кто-то обидел и говорит: "Прости меня, я виноват", - это одно. И совсем другое: "Прости, - это во мне действовала такая-то страсть, а она действовала по таким-то причинам". Неуместно, а главное - в рассуждениях подобного рода и правда действует страсть: но - гордыня. Рассуждая вместо того, чтобы каяться, мы ставим себя несколько выше, чем следует ставить себя человеку, который просит прощения в грехах. А тот, кто приходит на исповедь в уповании на милость Божию и сознавая, что сам он - ничто, будет каяться без рассуждений и без всяких "а значит". "Не советовал бы я вам, - пишет святитель Игнатий Брянчанинов, - входить в подробное и тонкое разбирательство грехов и греховных качеств ваших. Соберите их все в один сосуд покаяния и в ввергните в бездну милосердия Божия. С другой стороны, когда мы называем грех одним словом, то он как бы затеняется, прячется и возникает сомнение: вдруг мне эти грехи не прощены Богом. Если такие сомнения вызывают беспокойство, надо восстановить в памяти все грехи, записать их и открыть перед священником. На исповедь свои грехи надо суммировать похожие и сказать на исповеди не дважды ругалась, а кратко: примерно так: я на этой неделе согрешил: возмущался, спорил, обманул одного человека, не вернул ему деньги, лишнее ел, лишнее спал, молился рассеянно, в храме стоял без внимания... дочь ругала так, что до истерики, маму

сильно обидела, на отца все время раздражаюсь, любви во мне нет к ним… Этого достаточно, чтобы Господь простил нам грехи. Важно не просто перечислить грехи, важно каяться и исправляться, избавляться от грехов. Иначе, если каждый будет описывать в подробностях, то это может затянуться до вечера. Есть и другая противоположность, тоже неправильная, когда человек просто перечисляет свои грехи отдельными словами: "Согрешила тщеславием, унынием, раздражением…" "Нарушала пост, плохие были у меня мысли", дети говорят "плохо себя вел…" Что значит "тщеславием"? Что значит "раздражением"? Что значит "плохие мысли"? Что значит "плохо себя вел"? Надо говорить не общими словами о страсти, которая действует в вас, она действует во всех, а о том, как эта страсть в вас проявляется. К примеру, правильней будет сказать не "я раздражалась на свою дочь", а "я свою дочь унизила, обозвала ее нехорошими словами, ударила…" Или, например, гордыня… В чем она проявляется, ваша гордыня? Вы унижаете других людей, смотрите на всех свысока, вы кому-то нагрубили, желая его унизить? То есть, исповедь не должна быть подробным рассказом всех обстоятельств какого-то дела, а должна быть покаянием в конкретных грехах, но, с другой стороны, эти грехи не должны обозначаться одним словом. Если же священник посчитает нужным, он попросит объяснить подробнее. "Грешен во всем, не счесть моих грехов". Чаще всего затем выясняется, что самих грехов человек и не помнит, да и не собирался их вспоминать. Но если бы даже он дальше и каялся - такое начало только мешает. Ведь ему кажется, что все уже сказано, а ведь по существу дела он еще ничего не сказал. Иногда говорят и немного иначе: "Грешен всеми грехами, кроме такого-то", или "признаю за собой все грехи, упомянутые в молитвослове". Это - тоже не исповедь: наше дело конкретно сказать, в чем мы каемся, предоставив священнику самому разобраться, всеми ли мы согрешили грехами или в молитвослове есть и другие. Надо говорить так, чтобы не потерять главное, прямо и как можно яснее. Если мы исповедаемся в выражениях, которых никто, кроме нас, не поймет (к примеру, говоря о блудных грехах что-

293

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? то вроде "согрешил невоздержанием"), это самообман, а не исповедь. Иногда бывают нужны и детали. Например, сказать "согрешил воровством", не сказав, что именно произошло - значит ничего не сказать. У одних "воровство" - это ластик или линейка, украденные в детстве у соседа по парте, у других - миллионы, нажитые за чужой счет. И если мы опустили чтолибо важное, без чего непонятно, в чем наша вина, нужно снова об этом сказать поточнее. Наконец, и намеки - даже понятные ("смотрел… не то, что нужно") - неуместны на исповеди. Потом сами же будете сомневаться, исповедали вы свой грех, или нет. Одним словом, если мы умели грешить и хотим за это не быть осужденными, мы должны на-

зывать грехи на исповеди так же конкретно, как нам бы назвали их на Суде. Как говорил один опытный духовник, прославлен у Бога бывает тот, кто на исповеди себя полностью обесславил перед священником. Но есть такой род грехов, нечистых, скверных, в которых не нужно каяться подробно, но при этом надо дать понять священнику, что с вами произошло, потому что часто об этих грехах говорят только общими словами, скрывая за ними страшное искажение. Нельзя просто сказать: "У меня есть блудная страсть". Нужно все-таки пояснить, в чем она проявляется. Не нужно вспоминать подробности этих скверных грехов, но сказать так, чтобы священник понял степень этого греха - необходимо. Об этом следующая статья.

Когда человеческая душа выходит из тела, она проходит мытарства, всего их двадцать. Самые страшные - это 16-ое - блуда, 17-ое - прелюбодеяния, 18-ое - содомских грехов. Эти мытарства благополучно проходят единицы. В Палестине были пять близлежащих городов, в которых процветали блудные противоестественные грехи. Особенно славились своими пороками два города - Содом и Гоморра. Их жители так низко пали, что не знали запретов и преград для удовлетворения своих страстей. Тогда с Неба сошел серный огонь, и города были уничтожены. Теперь все они лежат на дне Мертвого моря. Это доказано учеными. На берегах этого моря и доныне растет интересное дерево - содомская яблоня. Плоды ее красивые, надкусишь - сладость на губах. А потом такая горечь! Никак не отплюешься.. Содомские грехи дают временную сладость, но скоро приходит горечь, а в адских муках от нее не избавишься. Легко пасть в этих грехах. Самый главный на этих мытарствах диавол Асмодей. Он начальник блудных бесов. Их великое множество, и на мытарствах они показывают все грехи, совершенные людьми. Похваляются, что редко кто, из повинных в этих грехах, приносит покаяние. Мало кто проходит эти мытарства, ибо стыдятся признаться в них. В день Страшного Суда Господь нам все грехи простит, кроме нераскаянных. Нужно отбросить стыд и исповедать перед священником грехи. Со стыдом сгорают наши скверные дела. Надо стыдиться грешить, но не стыдиться каяться. Каяться надо смело. Здесь мы лишь в присутствии священника - одного человека - называем свои грехи. А на Страшном Суде нераскаянные грехи, которых мы стыдимся, прозвучат перед всеми святыми, перед Ангелами. Весь мир их узнает - ничего уже нельзя будет сделать, чтобы принести достойные плоды покаяния. Поэтому диавол и внушает стыдиться их, чтобы мы не каялись. Пока еще течет в теле кровь, пока

бьется сердце, пока милосердие Господне пребывает с нами, надо исповедать нераскаянные грехи. Почему мы стесняемся назвать стыдный грех? Наша гордыня, самолюбие мешают: "Что о нас батюшка подумает?" Да у батюшки каждый день поток людей с одними и теми же грехами! А подумает он: "Вот еще одна заблудшая овечка Христова вернулась в Божие стадо".

Если бы не блуд, человек был бы способен сделать в сотни раз больше хороших поступков. А так - блуд пожирает энергию и оставляет стыд и угрызения совести, плюс нежелание жить. Блуд нужен диаволу. Без глубокого погружения в блуд антихристу не прийти Когда человек свободно говорит свои грехи, не заглаживает их, сокрушается, плачет, священник испытывает большое уважение к кающемуся. Он ценит искренность кающегося. Грехи не надо складывать в душе, как в копилку. Кому они нужны? Когда покаяние настоящее, легко и человеку, и священнику. И "на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, чем о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 7). При этом нужно знать, что искренне исповеданный грех всегда и необратимо прощается Господом! Однако, это не значит, что грех должен быть забыт нами, - нет, он остается в памяти для смирения и охранения от будущих падений; он может еще долго беспокоить душу, как может беспокоить человека зажившая рана, - уже не смертельная, но еще ощутимая. В этом случае исповедовать повторно грех можно, но не обязательно, так как он уже прощен. Да, похоже, к Заповедям стоит относиться серьезнее, это ведь не игра. Просто часто согрешая, мы не задумывались о том, что за грехом следуют последствия. Это как в магазине (у бесов), вы купили товар (грех), а вам говорят; "поздравляем, каждому нашему клиенту полагается подарок", "…заверните ему последствий и побольше..."

¹ 1 - 2 (46) 2015 Каждому из нас дано почувствовать райскую катастрофу. Дано ощутить, как разрушается хрупкий рай невинности и жизнь навсегда меняется не в лучшую сторону. Первое маленькое воровство. Первая ложь. Первый "взрослый" журнал и томительный ужас от его рассматривания. Первый вкус смерти, сладкий омут греховного умирания. И ещё ничего не произошло в мире, но всё уже произошло внутри. И воздух уже стал другим. И небо нахмурилось. И уже отчаяние заявило свои права на душу, а душа спрашивает себя саму: "Что теперь будет? Как теперь жить?" Нужда в Спасителе, нужда в Небесном Враче - главная предпосылка духовной жизни. "Я болен и сам себя исцелить не могу". Эту интуицию не вычитаешь из книжек. Она должна быть дана как аксиома, как дыхание. И трудно сказать, почему одни люди остро переживают свою болезнь, а другие ненавидят всякие разговоры об этом. Но без ощущения своей глубокой внутренней порчи религиозность превращается в духовное самодовольство. Религиозность без покаяния есть лучший способ превращения себя самого в чудовище, самодовольное, самоуверенное, "знающее Истину", презирающее всех, на меня не похожих. Я болен не частями, а весь. И грешен не в чём-то, а во всём. И если я не схвачусь за ноги Христа, как блудница, то сойду с ума от этого знания. Наши молитвы приготовления ко Причастию полны сравнений человека, желающего причаститься, с кровоточивой женщиной, с блудницей, с разбойником и блудным сыном. После прочтения этих молитв считать себя достойным Причащения можно только по крайнему недоразумению. Они, скорее, даны нам для того, чтобы читающий в глубине своего существа ощутил себя одним из этих людей, балансирующих на тонкой грани между спасением и отчаянием. Вот одна. Из её тела годами течёт кровь, и к чувству постоянной слабости в обескровленном организме примешано чувство мистической нечистоты, законной скверны. Вот вторая. Каждый сантиметр её тела кажется ей самой липким от пропитавшего его разврата. Приблизиться ко Христу она может только сзади, опустив глаза и приклонившись к земле. Иначе, лицо в лицо, можно умереть со стыда. Вот третий. Он агонизирует на кресте, и сейчас ему переломают голени, но он смотрит с восхищением и надеждой на Распятого рядом.

"Так радуюсь и Я, когда возвращаю к Богу потерянных овец стада Его". "Вы обвиняете Меня в том (сказал Христос), что Я принимаю грешников, отставших от Бога, даже хожу к ним, довожу их до раскаяния и, спасая от гибели, возвращаю их Богу? Но ведь и вы поступаете так же в отношении того, что для вас дорого, близко. Кто из вас, имея сто овец и потеряв одну из них, не оставит девяноста девяти в пустыне и не пойдет за пропавшею, пока не найдет ее? (Лк. 15:4). Или какая женщина, имея десять драхм, если потеряет одну драхму, не зажжет свечи и не станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет (Лк. 15:8). Если же вы поступаете так, теряя свое имущество, то зачем укоряете Меня, когда Я спасаю людей, отставших от Бога, Отца их? Добрый пастырь, найдя заблудшую овцу, не наказывает ее за то, что она отстала от стада, даже не гонит ее к стаду, а от радости, что нашел ее, берет ее на плечи свои и несет домой, созывает друзей и соседей и говорит им: порадуйтесь со мною: я нашел мою пропавшую овцу. Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 6-7). Так радуюсь и Я, когда возвращаю к Богу потерянных овец стада Его". Эти притчи сказал Сам Христос. И в них нет праздного слова. Если мы посмотрим на людей, какими Себя окружал Господь, то мы сильно удивимся. Все Его люди совершенно не подходят под приличные резюме. Какие-то рыбаки, грешники, мытари и блудницы. Потому что Господь видит в нас совершенно что-то другое, что важнее всего. И тогда зовет за собой.

¹ 3 - 4 (43) 2014

На одного из людей,2012 а может, и ¹этих 2 (34) на всех сразу, похож и я. Эта истина очевидна. Все молитвы вычитаны, и сердце порвано в клочья, но язык не поворачивается назвать себя достойным Причастия.

313

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Причастие - это врачевство бессмертия. Пусть придуманные боги Олимпа пьют нектар и амброзию. Нам, реальным, а не выдуманным людям, людям, отравленным смертью, нужна пища, дающая жизнь. К Адаму ветхому я причастен по рождению. К Адаму Новому - Христу - становлюсь причастным по вере и благодати, через таинства. Ветхий Адам живёт во мне со всем багажом своего трагического опыта. Всю историю мира я способен понять изнутри, как участник, а не как наблюдатель. Но я не хочу умирать. Я хочу жить вечно. И эта вечная жизнь возможна. Она пода-

И в жар меня бросало не раз от прочитанного и обдуманного мною. И за голову хватался. И все было не так просто… Перед исповедью - неделя строгого поста. Сразу тут вспоминаю как у одного монаха спросили: зачем поститься перед причастием и исповедью. А тот отвечает: А ты, милок, вспомни про свои грехи, сразу есть перехочется…". Начиная с понедельника я начал гореть как свечка, не как восковая свеча, а такая, что если баню затопить, чтоб пламя из трубы было видно. Вот такая свеча! До воскресенья еще неделя, а тут уже такое началось. Думал о грехах, о своей жизни, о том, что натворил... Любой грех, любой помысел, который у меня вызывал стыд, все, все записывал. О, эта была мука. Сердце бьется весь день как сумасшедшее, тело горит огнем. Молил АнгелаХранителя, чтоб он мне дал знать о моих забытых грехах. Это была самая настоящая прогулка в мое прошлое, но исключительно по моим грехам. От меня требовалось, осмыслить, что я сделал и записать все как есть, не струсить и не утаить, не приукрасить, не устыдится. Ночами просыпался, что-то еще записывал, чтоб не забыть. Много раз закрадывалась мысль свой грех “смягчить”. Но думаю - нет уж, пиши, как есть. Среда и четверг прошли немного спокойнее, но сердце как с самого утра начинает биться, какбудто десять кружек чаю выпил. Суббота. Пришел вечером на службу. Уже весь в переживаниях - ведь завтра на исповедь! Смотрю на батюшку и думаю, что, мол, батюшка, завтра то меня узнаешь, какой я, каких свет еще не видывал… В субботу долго не мог уснуть, проспал часа три, пол пятого утра уже проснулся. Весь горю огнем и все. Страшно. Стыдно. Не раз закрадывалась мысль отложить на другой раз. Но думаю, нет, все равно придется. А иначе как? Иначе точно - в ад и от чего, что я струсил? Нет, думаю, напакостил, так и отвечай теперь.

32 3

рена в Новом Адаме - во Христе. Один считает, что он спасён, и от его вымученных восторгов быстро становится скучно. Другой считает, что он хорош, и с ним надо вести себя так же осторожно, как осторожен доктор с умалишённым. Но мне открыто, что я болен и внутренне даже мёртв. Открыто и то, что смерть разрушит меня и снаружи до основания. А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восстановит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его (Иов. 19, 25-27).

Того, кто отдает себя Богу, Бог никогда никому НЕ ОТДАСТ

Сердце бьется так, как будто я бегу. Единственная мысль спасала, что уже в обед дома буду, и это уже будет после исповеди. Вошел в храм, его только открыли и начали читать молитвы. Сердце чечетку начало отбивать, у меня в ушах свист появился! Пришел батюшка, отошел немного в сторону, а тут народу на исповедь…. и очередь в трех шагах стала около него! Ну думаю, не отступлю…. Я встал где-то седьмым или восьмым, точно не помню, от такого волнения во рту все пересохло. Гляжу, а там люди эти свои "листочки с подвигами" так священнику молча дают, читать. Нет, думаю у меня так не будет, грехи мои, значит САМ и ЧИТАЙ! А когда в очереди стоял, чтоб хоть как-то голову занять и в переживаниях не колотило, говорил сам в себе "Господи Иисусе Христе, да будет воля твоя, Господи, прости" и все. Думал тихо буду читать чтоб другие не слышали, но от волнения тихо как-то не получилось. Да мне уже все равно было, пусть слышат. И даже слезы подкатили, а в какой-то момент - ком в горле встал, что ничего не мог говорить. Стою, слезы катятся, но почему-то легко на душе - словами не передать. Спасибо батюшке, который выслушал меня.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Вот тогда, сразу во время Исповеди, начались чудеса. Попробую подобрать подходящие слова для того, чтобы описать происходившее у меня внутри. Самый точный образ - это тело, обвязанное камнями, которое бросили в воду. Грехи постыдные и тяжёлые - огромные валуны, грехи поменьше - малые камешки, иногда почти незаметные, но общий вес которых во много раз больше. Причем, это не только твои дурные мысли и поступки, но и обиды на ближних. Именно непрощённые обиды не только отягощают твою душу, но и постепенно становятся твоими грехами тоже, разрушая личную жизнь, работу и учёбу. Но во время Исповеди, по мере того как называешь свой грех, верёвка с камнями мгновенно лопается, и тебя словно чья-то рука выталкивает наверх. И прошлое тебя отпускает. В душе появляется надежда, а значит, и силы на то, чтобы жить и становиться лучше. Тут не способна помочь никакая психология. Задача психолога - примирить человека с собственным "я". Священник же пытается примирить человека с Богом. И только вера помогает понять, что наши земные страдания ничто по сравнению с Его крестным путем, Его всепрощающей Любовью к нам. Священник молча порвал мою записку, ни слова не сказал, наклонил мою голову, молитву прочитал и благословил на Причастие. Стою, ничего понять не могу. Какое то чувство странное. Как будто мне сердце новое вставили. Еще не причащался, а уже радость такая и ...тишина... У Чаши, когда причащался, как бы огненные мурашки бегали по телу.

Что я чувствовал, когда вышел из церкви, трудно передать словами. Духовным опытом вообще сложно делиться. Просто было ощущение, что окружающий мир преобразился: небо стало ярче, воздух чище. Но это не мир, это я преобразился, и сердце мое стало чище. Мне даже все люди стали понятнее. Как скупо я жил, не знаю покаяния. Домой приехал. Новый человек!!! Потом, еще три большие исповеди на протяжении, где-то четырех месяцев. Но, есть одно но, с чем я столкнулся. У меня осталась любовь, стремление жить во греху. О ужас! А как удержаться? За что схватиться? Скалолаз за веревки держится, ветер дует можно за землю держаться, а здесь за что? Только молитва. Нет больше ничего. Эта - самая лучшая: "Господи, Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя, грешного"! Молитва сия как, огненный меч херувимский обращающийся! (Обращающийся меч - это если его со злым умыслом хватать, то всегда будешь за лезвие огненное хвататься, а если с добрыми намерениями, для защиты, то за рукоять будешь браться.) Труднее всего полгода после исповеди, ведь нужно так много в себе увидеть. И о самом главном - это слезы и скорби, которые всему этому предшествовали и сопровождали. Это не в том смысле - пустить скупую слезу или плакать, а рыдать, именно рыдать. Может, это будет читать какой-нибудь "серьезный", никогда не плачущий мужчина или "сильно серьезная" женщина. И будет говорить в себе: “Ой, да он такая сопля, взрослый мужчина и плачет. А вспомнишь все, так и заплачешь… Есть притча о том, как некий король пришел со своей свитой к ювелиру, они посмотрели на его произведения и ушли. Тут же ювелир послал к нему гонца: "Прости, но случилась трагедия: после того, как твоя свита ушла, пропал самый большой бриллиант". Король был мудр и рассудителен. Со всей свитой он вернулся к ювелиру и говорит ему: "Принеси большую вазу, наполненную солью. А теперь каждый из нас засунет сжатую в кулак руку в вазу и вынет, показав открытую ладонь". Все так и сделали. Потом высыпали из вазы соль. Конечно же, бриллиант оказался там, но вора не стали разыскивать, а помиловали. С грехами дело обстоит, в сущности, так же. Мы приходим, погружаем руку в вазу с солью и очищаемся от грехов, при этом никто не знает, что было в наших руках. Бог действительно прощает наши грехи, и в эту благодать надо поверить. Надо поверить в то, что я действительно прощен; не мусолить своих грехов. Я сделал что-то отвратительое, оплакал свои грехи, а Бог простил мне их. В этом великая тайна Таинства Покаяния.

333

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Сегодня я смотрел на икону Спасителя совсем иначе. Я видел в Нем Бога, Который не где-то там, далеко, на Небесах, а здесь - рядом. Бога родного, близкого, невороятно любящего. Вообще, в церкви, участвуя в богослужениях и Таинствах, мы становимся современниками Христу, одними из тех, кто жил с Ним в то время, кто встречал Его на своем пути, смотрел Ему в глаза. Даже страшно - как можно посмотреть в глаза Богу. Как счастливы были те люди! Помните, в одном из Евангелии написано: “Христос посмотрел на юношу с любовью”. Стоит только на секунду представить на себе взгляд голубых глаз Христа. Он, конечно, видит нас и сию секунду и, вообще, всегда. А мы Его близость можем ощутить только духом. Поэтому о такой роскоши, какой был одарен богатый юноша взгляде в пречистый лик Господа, можно только мечтать и надеться получить после смерти.

Поймет не тот, кто много видел, А тот, кто много потерял. Простит не тот, кто не обидел, А тот, кто многое прощал. Осудит каждый, кто не в силах Пути другому уступить, Ревнует только тот, в чьих жилах Кровь никогда не закипит. И боль чужую взять не сможет Кто выгодой своей живет, И грусть ночами не тревожит Тех, кто любви не познает, И счастья встречи не узнает, Кто расставаньем не дышал. Лишь тот, кто многое теряет И цену многому познал…

Господь наш Иисус Христос есть, несомненно, сущий над всеми Бог. Его Божественная природа достаточно проявила Себя в делах, которые никто, кроме Него, не творил: воскрешение мёртвых, изгнание бесов, власть над веществом сотворённого мира... Но ведь и человеком Иисус был реально, а не призрачно. Каким же был Он человеком? чтобы пролить Его кровь. Иисусу была свойственна та Три коротких года, проведёноткрытость и ранимость. Он ных в путешествиях и проповесмел без дерзости, щедр без ди, - и, вместе с тем, три долгих бахвальства и сострадателен года ожидания смерти. Это без сентиментальности. В Нём были годы не видимой обычносозерцается та нравственная му глазу травли, годы погони за мера и то "золотое сечение", Богочеловеком. При звуке Его которого взыскуют все ищущие слов мёртвые воскресают и беспримесной добродетели. демоны убегают, но живые Но Он - человек. Не только иделюди то и дело хватаются за альный Человек, но и "просто" камни, а книжники спешно удачеловек. Физически Ему близка ляются, чтобы совещаться об и понятна усталость, голод, удобном способе устранения боль, а также насыщение, ра"этого Человека". Не ужас ли дость мышечной активности, это? Чувствуем ли мы этот сладость отдыха. Психологиужас? Замечаем ли его продолчески ему тоже известно всё, жение в истории, ведь что тачто может быть названо челокое история, как не борьба гревеческим, кроме греха. ха и святости и не попытка поОн был одинок; Его преслегасить пламя праведности до довали и оплетали сетями козконца? ней; Он был Жертвой задолго до смерти; Ему Он отдаст Себя людям Сам. Собственно, уже была известна боль - и всем этим Он очень блиотдал, воплотившись. Ведь вочеловечение Сына зок нам и очень нам нужен. Ведь мы окружены густым облаком непонимания, нам страшно, нам Божия - это вечное людей с Богом соединение. Но мало людям стать родственниками Богу. Они больно, мы умрём... С тех пор, как Он стал учить и проповедовать, привыкли издеваться над родственниками, и этоЕго постоянно хотели убить. Этими словами - "ис- го нового Родственника им надо убить. Он знает это. Даже в Гефсимании Он покажет кали убить Его" - пестрит весь евангельский расвласть, сказав: "Это Я", заставив пасть на земсказ. "И ещё более искали убить Его"; "и искали лю вооружённую толпу. То есть Его взятие под схватить Его"; "Тут опять иудеи схватили каменья, стражу, последующие издевательства и смерть чтобы побить Его"; "За что ищете убить Меня?". Эти и подобные выражения передают характер были с Его стороны добровольными. Им бы не тех незабываемых событий. А характер их зак- бывать, не захоти Он этого. Но для этого Он и лючался в травле Безгрешного и поиске случая, пришёл. Здесь опять вспомним, что Он - не про-

¹ 1 - 2 (46) 2015 сто Всемогущий Бог в человеческом облике, но и настоящий человек, "просто человек". Значит, Он жил три года в обстановке непрестанной опасности, в атмосфере неизбежной тревоги, которую рождает опасность. Был ли Он всегда царственно спокоен, или нервы Его знали напряжение в предчувствии опасности? Мы, забитые до верха телевизионным мусором, так часто смотрим фильмы, где кого-то хотят убить, и этот кто-то убегает, скрывается, ищет помощи у разных людей. Мы щекочем свои нервы чужим наигранным страхом, сидя в удобных креслах, и наблюдаем за тем, как удастся герою обмануть врагов и остаться в живых. А нам бы стоило думать хоть иногда о том, как томился Господь в ожидании неизбежных страданий, ради которых Он и пришёл в этот мир. Он так и говорил: Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится! (Лк. 12, 50). Среди частых угроз, то убегая от врагов, то догоняя их, жил на земле царь Давид. Даже притворяться безумным приходилось ему, пуская по бороде слюни и ища пристанища у соседних царей. Ничего такого не делает Иисус, называемый сыном Давида. Он не бегает от врагов, а просто пешком обходит города Израиля. Но Его так часто встречают враждебностью и окружают заговорами, что и Его переходы из города в город временами похожи на бегство. Иоанн Предтеча, родившийся на полгода раньше Иисуса Христа, должен был и умереть несколько раньше. Его смерть в глазах Иисусовых должна была стать знаком приближения и Его смерти. Вот почему Он, услышав (о смерти Иоанна), удалился оттуда на лодке в пустынное место один (Мф. 14, 12). Ему нужно было часто быть одному. И не только потому, что Он думал о грядущем страдании и разговаривал в молитве с Отцом. Эти частые удаления от всех, эти ночи, проведённые в молитве, - это ведь не только подвижничество, но и способ выживания. Иначе, не удаляясь на время от людей, среди людей не выживешь. И закон этот тем строже действует, чем более праведного человека касается. Тем более, когда речь идёт о святых святейшем Слове. Ему, наверное, было тяжело даже просто жить среди людей, не то что учить их и готовиться к смерти за них. Ведь Он по сути - единственный

здоровый Человек, вынужденный жить среди озлобленных и больных грешников. Кровоточивые, бесноватые, парализованные составляют густой фон, на котором так отчётливо вырисовывается фигура обречённого на смерть молодого, безгрешного и совершенного Иисуса. Он не просто исцеляет людей. Он видит помышления их (Мф. 9, 4)! Непроницаемое для обычного глаза покрывало, под которым шевелится хаос и ужас человеческого сердца, для Иисусовых глаз отброшено. И это тоже источник страданий. Страданий, совершенно не понятных для нас; страданий, которые невыносимы, если ты не любишь тех, чьи тайны тебе открыты. Итак, Он очень одинок, Человек по имени Иисус. Он уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам (Флп. 2, 7). Он стал во всём, кроме греха, как мы, но пока Он не окончит служения, пока не вернётся туда, откуда пришёл, Он очень одинок на земле. Из Его рук едят; прикасаясь к Его одеждам, исцеляются больные, но Он всё равно одинок среди многолюдства, и это - тоже мучение. Редкие души, подобно Лазарю, утешают Господа своей простотой и искренностью. Они даже, как Лазарь, могут получить, словно титул, имя друга Иисуса. У них дома, среди любящих и доброжелательных людей Христос находит редкий и драгоценный отдых. Марфа, Мария, Лазарь... Казалось бы, ближе всех к Нему те, кого Он избрал, апостолы. Но они так ужасающе далеки от Его образа мыслей, от понимания Его миссии, что Он однажды вынужден сказать Петру: Отойди от Меня, сатана. Ты думаешь не о том, что Божие, а о том, что человеческое. А ведь это было сразу после знаменитого Петрова исповедания! Они восходят с Ним в Иерусалим и спорят при этом, кто из них должен быть больший. Он идёт распинаться, а они спорят о славе. Образ мыслей Его и их разделены пропастью, и не об этом ли говорил Исаия? Как небо отстоит от земли, так мысли Мои отстоят от мыслей ваших. Протестантские открытки и буклеты представляют Его нам - улыбающимся другом, хорошим знакомым с распростёртыми объятиями. Но это совершенно исторически неверно. Любящий, если речь идёт об Иисусе, - значит распятый. "Любящий" в отношении Христа не означает "весело улыбающийся", но означает "окровавленный и обессиленный, склонивший голову на Кресте".

35 3

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Евангельский рассказ ни разу не говорит о Нём как об улыбающемся. Зато много раз говорит о Его гневе. Он с гневом смотрит на фарисеев, скорбя об окаменении сердец их. Он с гневом запрещает апостолам препятствовать приходу к Нему детей. Ревность о доме Божием рождает в Нём гнев дважды, и Он выгоняет из храма торговцев. Таких примеров много. Гнев есть обратная сторона любви, вернее, одна из форм действия любви. Не умеющий любить не умеет и гневаться. Он умеет раздражаться, когда его самолюбие ущемлено, но гневаться он не умет. Он толерантен - безразличен, то есть, Иисус в высшей степени нетолерантен.

Это действительно самый удивительный Человек. И вся история, которую мы называем христианской, в лучшей своей части наполнена усилиями, направленными на подлинное и глубокое познание Его. Он ищет нас, а мы забываем о Нём. Когда нам весело, мы, зачастую, в Нём не нуждаемся. Но зато когда нам страшно, тягостно, одиноко, мы становимся способными к встрече с Ним. И это потому, что Сам Он не имел на земле “где главу приклонить”, был преследуем, был не понят, был многократно оболган и оклеветан, жил под угрозой смерти и, наконец, сделал то, ради чего пришёл - умер за наши грехи и воскрес. Протоиерей Андрей Ткачев

Человек приходит в Церковь с твердым намерением измениться. Но постепенно пыл проходит, а грехи остаются. "Зачем вообще ходить на исповедь, если ничего во мне не меняется?" - закрадывается искусительная мысль. Действительно, зачем? желание от чего-то избавиться, то в конечном итоге это случается.

Такая кажущаяся неэффективностьТаинства Покаяния часто нас отворачивает от исповеди. Кажущаяся, потому что нам иногда думается, что если исповедаешься, то сразу должен стать святым и получить исцеление от болезни, стать лучше, добрее. К сожалению, так не бывает. К Таинству Покаяния надо возвращаться многократно. Оно открывает нашу слабость и грешность, и не делает нас святыми одним махом. Поэтому нам придется много раз исповедоваться в одних и тех же грехах. И слава Богу, что исповедуемся в тех же самых грехах, а не каждый раз в новых! Кто постоянно над собою трудится, тот отличается. Что же касается одних и тех же грехов, то и апостолу Павлу было дано "жало в плоть", искушение, чтобы тот не превозносился. Как говорят: до последнего издыхания, даже до райских врат идет у человека борьба с грехом. Мария Египетская покаялась, но 17 лет еще после этого она боролась! Об этом не знают те, кто никогда не вступал в борьбу с самим собой - самую трудную на свете борьбу. Тем же, кто взялся за нее, кажется, что у них ничего не выходит и, даже напротив, дела становятся все хуже и хуже. Но когда есть горячее

36 3

Один священник рассказывал мне, как исповедовал и причащал на дому девушку, которая сильно болела и не могла прийти в храм. За время болезни она много передумала, много прочитала, и в ее сердце произошло обращение к Богу, она ощутила необходимость исповедаться и причаститься. Пригласили священника. Батюшка сразу понял, что девушка только начинает свое вхождение в Церковь. Разложив на столике все необходимое, приготовив Святые Дары, священник прочитал положенные перед причащением больного молитвы, а затем сел на стул возле постели больной. - Ну что же, давайте начнем исповедь... Это, наверное, ваша первая исповедь? - спросил он. - Первая и последняя, - твердо ответила девушка - Я... больше никогда не буду грешить. В голосе девушки, в ее чистом, исполненном большой духовной силы взгляде священник увидел самую полную решимость навсегда покончить с грехом. Священник собирался было сказать, что этого еще ни у кого не получалось, что, как бы высоко ни поднялся человек на пути нравственного восхождения к Богу, все равно не избежать тех или иных погрешностей, ошибок, что невозможно идти по дороге жизни и нигде не спотыкаться, что даже самые великие праведники снова и снова каялись, понимая невозможность окончательно преодолеть свою греховность в течение земной жизни. Обо всем этом хотел сказать батюшка юной исповеднице, но, взглянув в ее глаза, остановился. Такая была в них решимость жить отныне совершенной жизнью! Нет, пусть она узнает об этом чуть

¹ 1 - 2 (46) 2015 позже. Пусть она хоть немного поживет после исповеди в прекрасном убеждении, что можно совершенно освободиться от греха и больше никогда не заплатить ему даже самой маленькой дани. Конечно, эта исповедь оказалась не последней. Девушка выздоровела и уже сама приходила в церковь. Какое-то время она готова была прийти в отчаяние от того, что, несмотря на пламенную решимость жить чисто и свято, она снова и снова возвращается к тем же немощам. Она поняла, что наша греховность не столько преступ-

ление, сколько болезнь, и излечиться от нее гораздо труднее, чем от болезни телесной. Так бывает всегда. И все же та девушка была права. На каждую исповедь надо идти, как на последнюю, и пусть каждая неудача, каждое новое падение не угашает, а придает еще больше решимости снова вступить в борьбу и, в конце концов, с Божией помощью победить.

Хотя, как уже говорилось, исповедоваться можно в любой обстановке, но общепринятой является исповедь в храме - перед богослужением или в специально назначенное священником время (в особых случаях, например, для исповеди больного на дому, нужно индивидуально договориться со священнослужителем). Обычное время начала совершения исповеди в нашем храме - в 8:00 (в большом пределе (зале) по левую сторону). В воскресные дни и дни двунадесятых праздников в 7 и в 9 часов утра - в малом приделе по левую сторону (смотри распиание на нашем сайте http://pravsobor.kz. На вечернем богослужении исповедуют (в малом приделе по левую сторону) в субботу и перед большими праздниками. При сомнениях спросите у дежурной или кассира в лавке где будет проходить исповедь и ждите. Обязательно возьмите свечку. Её вы положите на столик возле Евангелия, когда подойдете в священнику. Эта свечка будет зажжена о вас в алтаре во время Литургии. Подойти надо к самому началу исповеди, так как священник читает общую молитву, которая является частью таинства. Здесь дело не в формальностях, в этом чинопоследовании перед исповедью должен молитвенно участвовать каждый, желающий исповедаться. При чтении чинопоследования священник обращается к кающимся, чтобы они назвали свои имена. Но если человек по какой-то причине опоздал, пропустив эту самую молитву, не отказывайтесь от испове-

ди, просто скажите об этом исповеднику. В некоторых храмах и монастырях по причине опоздания могут отказать в исповеди. Итак, к началу исповеди в одном из вышеуказанных мест её совершения, перед аналоем (деревянная тумбочка) скапливаются исповедники и будущие причастники. Пришедшие на исповедь становятся на некотором расстоянии от аналоя, чтобы не мешать чужой исповеди; стоят тихо, слушая церковные молитвы, сокрушаясь в сердце о своих грехах. К ним выходит священник с Крестом и Евангелием. Он кладет их на аналой, и читает молитвы перед исповедью, дважды испрашивая назвать свои имена. Все отвечают вполголоса. По окончании последования священник, обратившись лицом к собравшимся, произносит предписанное Требником обращение: "Се, чадо, Христос невидимо стоит..." (стр. 17). Затем, встав сбоку от аналоя, просит подходить по одному. Исповедник, подходит к священнику, склонив голову (при особем желании и покаянии можно встать и на колени, но в воскресные дни и великие праздники, а также от Пасхи до дня Святой Троицы коленопреклонения отменяются). Обычно священник покрывает главу кающегося епитрахилью (Епитрахиль - деталь облачения священника вертикальная полоса ткани на груди), молится, спрашивает, как зовут исповедника и что он желает исповедать пред Богом. Происходит исповедь. Если это Ваша первая исповедь, скажите, лучше предупредить об

Борьба со страстями зависит от нас, но победа - от Бога

373

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? лосердие Божие. этом священника и он поПрощеный грешник, переможет вам, задавая некотокрестясь, в знак любви и бларые вопросы, которые и будут гоговения перед Господом цечастью вашей исповеди. Но лует Крест, Евангелие и берет не нужно ждать вопросов, у священника благословение. надо самому сделать усилия; Взять благословение - это поведь исповедь - это подвиг и просить священника его иерейсамопринуждение. Если вы ской властью ниспослать укзаписали свои грехи, отдайте репляющую и освящающую ему бумажку, он прочитает и благодать Святого Духа на порвет её. Можете клочки оссебя и на свои дела. тавить там же, либо сжечь Для этого нужно сложить дома. руки ладонями вверх (правую Чудо исповеди в том, что во на левую), склонить голову певремя исповеди ты рассказыред священником. Священник ваешь свои грехи не священкрестит человека знаком нику, а самому Христу, каясь иерейского (священнического) в них. Священник - лишь благословения и кладет свою свидетель, епитрахиль ладонь на сложенные ладони контракт с Господом о проблагословляемого. Следует щении грехов, разрешиприложиться устами к руке священника - не как к тельная молитва - подпись под ним. руке человеческой, но как к образу благословляСвященник, выслушав исповедь, как свидетель и ходатай пред Богом, задает (если считает ющей десницы Подателя всех благ Господа. И только после этого можно принять Святые нужным) вопросы и говорит наставление. ВысДары - причаститься (конечно, если человек готолушав то, что ему хочет сказать человек, он мовился к причастию). жет спросить "каешься ли ты"? Надо ответить "КаПричастие совершается в конце Литургии. юсь". Тогда священник, видя искреннее раскаяОбязательно натощак, ничего не есть и не ние и стремление к исправлению, налагает на пить с полуночи (исклюголову человека епитрачение жизненно необходихиль и молится о прощении грехов кающегося грешни- Насколько часто нужно исповедо- мые лекарства). После ваться и причащаться? молитвы "Отче наш" ка и читает "разрешительИсповедоваться можно всегда, как все будущие причастники ную" молитву, которая явтолько почувствуете в этом необходиподходят к центру. В опреляется как бы печатью, удомость. деленный момент зажигастоверяющей совершение Сколько же раз причащаться это нужется паникадило (большая Таинства. но решать с духовным отцом и надо согла"Господь и Бог наш совывать, как часто причащаться, как дол- люстра), священник выхоИисус Христос, благода- го и как строго готовиться к причастию. дит с Чашей с молитвой тию и щедротами Свое- Священники благословляют по-разному, по "Со страхом Божиим и верою приступите…". В го человеколюбия, да про- мере сил. знак покорности, благогостит ти, чадо (имя), вся Во всяком случае, если человек испосогрешения твоя: и аз, ведует Православие, он должен прича- вения и смирения перед недостойный иерей, вла- щаться хотя бы пять раз в году - по разу во величайшей Святыней стию Его мне данною, все многодневные посты, а также в день надо сложить руки крестообразно (правая рука попрощаю и разрешаю тя именин. Иначе можно отпасть от Церкви. верх левой) и по очереди от всех грехов твоих, во Людям, стремящимся воцерковить Имя Отца, и Сына, и Свя- свою жизнь, рекомендуется раз в месяц, а подходить к Чаше не крестясь. В свою очередь таго Духа. Аминь". во время постов - раз в неделю. Главное подходите, громко называПроизнося последние не самовольничать. ете свое имя (как названы слова разрешения, свяЧем дольше мы не исповедаемся, тем щенник осеняет голову ис- хуже помним грехи. Конечно, можно от всей в крещении), широко отповедника крестным зна- души каяться и после больших перерывов, крывает уста, так, чтобы можно было вложить лжии самая первая исповедь бывает у многих мением. Итак, исповедь совер- вполне содержательной. Но только едва ли цу с частицей Тела и Крови шена, при искреннем рас- кому-то удастся сохранить этот добрый Христовых, принимаете каянии грех Богом про- настрой, если до следующей исповеди сно- Святые дары. После того, как диакон щен. И это величайшее ми- ва пройдет много времени.

38 3

¹ 1 - 2 (46) 2015 промокнет губы платом ,нужно с благоговением поцеловать край Чаши, словно само ребро Распятого Иисуса Христа. Затем, не прикладываясь к иконам и не разговаривая, нужно принять "теплоту" - запивку (таким образом как бы омывается полость рта, дабы мельчайшие частицы Даров случайно не исторгнуть из себя, например, при чихании) и частицу просфоры - освященного хлебца. В скором времени Лиутргия закончится и нужно её достоять, и в конце выслушать Благодарственные молитвы ко Святому Причащению, благодаря Господа, за то, что Он удостоил вас такой возможности и не попалил Своею благодатию. Если в храме не выслушали благодарственные молитвы после Святого Причащения, то прочитайте их дома самостоятельно. После Исповеди часто ли Вы Бога Благодарили за то, что Он простил вам грехи? ...А ведь это такой дар! Конечно же, этот день лучше провести в тишине, в чтении духовной литературы. Нельзя плеваться и, по этой же причине, жевать жевательную резинку. То, что в день причастия нельзя целовать и прикладываться к иконам, Кресту и Евангелию, и даже здороваться за руку - предрассудок. Ни в коем случае нельзя причащаться несколько раз в один день. Причащаться не могут люди, страдающие заболеваниями, сопровождающимися рвотой. А женщинам нельзя причащаться в дни "естественной нечистоты". В случаях болезни и немощи Причащаться можно на дому. Для этого на дом приглашается священник. В зависимости от своего состояния болящий в должной мере подготавливается к исповеди и причастию. В любом случае причащаться он может только натощак (за исключением умирающих). Дети до семи лет на дому не причащаются, так как они, в отличие от взрослых, могут причащаться только Кровью Христовой, а запасные Дары, которыми причащает священник на дому, содержат только частицы Тела Христова, напитанные Его Кровью. По этой же причине младенцы не причащаются на литургии Преждеосвященных Даров, совершаемой в будние дни во время Великого Поста. Никак нельзя после принятия Святых Христовых Тайн обращаться к экстрасенсам и гадалкам - это величайшее надругательство над Святыней! Этого ни в коем случае нельзя делать! Да,многие экстрасенсы и подобные "целители" постоянно посылают людей в церковь. "Я не буду вас лечить, пока не причаститесь, потом ко мне придете". Приняв Таинство по настоянию этих "целителей", человек возвращается к "целителю" и передает благодать, которую получил от Бога под надругательство демонских сил. А дьявол дает свою силу в обмен на максимальный грех. И ему нет ничего радостнее, чем поглумиться над святыней. И, после этого, над этим человеком читаются какие-то заговоры и проводятся какие-то манипуляции руками, призывающие различные оккультные силы, естественно, что при этом, благодать Божия посрамляется. Такое кощунство, возможно и непроизвольно совершаемое людьми, тешит и веселит силы демонические и, в то же время, сильно повреждая самих людей. Обычно, после этого человеку, будь он взрослым или ребенком, будут бесчисленные беды и скорби. А болящий не будет этого понимать и снова будет обращаться к "целителям". И будет получаться замкнутый круг, уводящий человека в бездну.

Что такое Епитимья? Бывает, что после исвповедания серъезного греха, священник накладывает епитимью, которая бывает бывает разной и на разный срок времени. Это может быть - чтение покаянного канона, Евангелия, или совершение земных поклонов. Надо помнить о том, что она не является искуплением наших грехов, потому что за наши грехи Свою Кровь пролил Христос. Епитимья - это вдохновение к тому, чтобы, осознавая свою греховность, стать человеком покаяния. Каяться можно разными способами - молитвой, добрыми поступками, постом. Парадокс заключается в том, что Богу ничего от нас не надо. Все, чего Бог хочет от нас - это милости, а не жертвы. И, благодарите Бога - мы живем в удивительное время! Когда человеческой слабости удивительное снисхождение оказывается. Например, раньше, за аборт женщина вообще отлучалась от причастия, как и за убийство, на 15 лет. За любое колдовство - будь то гадание на картах, на бобах - отлучение от причастия на 15 лет. За обращение к гадалкам - отлучение на 5 лет. Вы представляете себе это!? Одна моя знакомая, бывшая колдунья и бывшая сатанистка (раскаявшаяся), узнав об этих ограничениях, слезами пол могла помыть. Она представляла себя - ее, и так уже покаявшуюся, еще 15 лет не подпустят к причастию. Да и не дожить ведь можно! Перед исповедью женщина ужасно боялась - как сказать все священнику! ? На исповеди священник не сказал ей ни слова, просто отпустил грехи, и спросил, готовилась ли она к причастию. Когда она дрожащим голосом спросила "А можно?" - он сказал - "Конечно, можно, ведь Вы покаялись"… радости там не было предела. Оказывается, правила эти сейчас значительно облегчены. И чего уж нам бояться?

393

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? “Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть хлеб, сшедший с небес. Не так, как отцы ваши ели манну и умерли: ядущий хлеб сей жить будет вовек.“ (Евангелие от Иоанна, гл.6: 51-58)

Некогда Адам и Ева согрешили. Между ними и Богом, а также между их потомками (т.е. нами) и Господом возникла внутренняя пропасть. Они стали жить в отдельности от Бога. Сам человек дальше себя спасти уже не мог. Что это такое, каждый из нас хорошо знает. И спасение наше стало совершаться благодаря тому, что Сын Божий стал таким же, как мы, человеком во всем, кроме греха. При этом он оставался Сыном Божиим, таким же, как Бог Отец и Дух Святой. Он воплотился в Рождестве Своем, жил на Земле 33 года, пострадал, воскрес, вознесся на Небо. Он сделал это ВМЕСТЕ со своей человеческой природой. Он не оставил ее (нет нигде погребенных останков Спасителя). То человеческое, что Он воспринял, когда родился как Ребенок, оно никуда не делось. Оно соединено с Богом навсегда, природа этого "неслитна и нераздельна". И вот Он нам теперь опять дает возможность с Ним соединяться, как веточка дичка прививается на плодовое дерево. Дичок может быть сам по себе хорош, но сладких плодов он не даст, пока к садовому дереву не будет привит. Крещением мы к этому дереву прививаемся. Мы от дичка становимся клеточками одного большого организма. Как пища входит в нас и растворяется в нас, проникает до последней клеточки нашего организма, так и Господь захотел до самой последней частички нашего естества соединиться с нами, приобщиться нам, чтобы и мы до конца приобщились Ему. Ум человеческий не в силах понять страшную глубину этого действия Божия; воистину, это любовь Христова, превосходит всякое разумение (Еф. 3:19). Вообще все, что существует в Церкви, "стягивается" к Причастию, как к высшей своей точке; она - то, ради чего служится Божественная Литургия и существует мир. Когда во всем мире не будет отслужена ни одна Божественная Литургия, тогда мир рухнет. Так случается, что клеточки начинают болеть: инфекция проникает, вирус. И чтобы это все смыть, нужно как можно больше того живительного, что в организме есть, вновь к этой клеточке допустить. И нужно сделать так, чтобы клеточка не сама по себе со своим вирусом или бактерией существовала. Эти все грехи смываются Кровью и Телом Христовым, когда мы, осознав, что больны, идем к Богу за исцелением: "Господи, я сам не поправлюсь. Впустив Твою жизнь в себя, я опять стану по-настоящему живой". Вот поэтому и надо причащаться. Еще, причащаясь Тела и Крови, мы становимся частью Христа, и именно поэтому мы и можем называться братьями и сёстрами - это не метафора и не изящная "форма" - это вполне реальность: в нас течёт Кровь нашего Спасителя, и мы все имеем с Ним часть. Мы становимся единокровными со Христом! Отказывающийся от Причастия - отварачивается от Бога. Не причащавшийся ни разу пусть думает об этом уже сейчас. Причащавшийся редко пусть озаботится более частым причащением.

¹ 1 - 2 (46) 2015 Что делать, если грех исповедан, но продолжает тяготить душу? Такое бывает. И это, наверное, правильно. Вы знаете, что исповедь не должна нами восприниматься, как что-то такое, от чего нам должно все время становиться хорошо. Человеку очень полезно иногда бывает пожить с тяжелым чувством греха даже после исповеди, чтобы потом его не повторять. Если тяжелое чувство даже после исповеди с тобой остается, ничего страшного нет. Терпи, дорогой. Напакостил? Терпи, живи дальше с этим, и думай, как тебе это покрывать, чем тебе это покрывать, и бойся дальше поступать так же. Исповедь не освобождает нас от необходимости ежедневного покаяния и сокрушения в содеянном. Исповедь - это не сладкое утешение, но очень серьезное испытание для человека, который приходит к Богу с тем, чтобы Господь взял на себя его грехи через крестное страдание. Цена нашего каждого исповедания - это искупительная жертва Спасителя. Мы не можем думать, что это должно быть нам приятно. Пусть нам будет неприятно, по-настоящему неприятно от того, какие мы на самом деле. Пусть мы с этим поживем, пусть мы с этим будем понимать, что это в нашей душе произошло. Это гораздо правильней, чем человек после исповеди радостно отходит: "Ух, легко, хорошо! Жизнь продолжается". Лучше пусть будет тяжело. Неправильно, когда чувство вины каким-то образом сочетается с чувством непогрешимости: я же был на исповеди, я теперь чистый! А если грех сильно тяготит, можно еще один раз сказать об этом на исповеди. Это не значит, что этот грех не прощен. Нет. Это значит, что человек может дальше жить с покаянным чувством, постоянно понимая, что если такой великий грех прощен, то надо каким-то образом жизнь свою менять. Если Бог милостив к нему, то в ответ надо отвечать на это и милостью по отношению к другим. С другой стороны, нравственные шрамы напоминают о прошлом, чтобы душа не возгордилась, чтобы вперед нельзя было ей и рта открыть от стыда (см. Иез. 16: 63), когда Бог простит ей все ее злодеяния. И помня, как вынуто было бревно из глаза его (см. Мф. 7: 3-5), увидит человек, как помочь ближнему достать и соринку из его глаза. И не осудит грешника. Но есть и еще один аспект памяти о прежних грехах - тот, кому прощено больше, больше и любит (см. Лк. 7: 36-47), особенно когда сознает, что и за его грехи претерпел неизреченные страдания Сам Сын Божий. И памятуя о прошлых прегрешениях, душа праведника проникается к своему Исцелителю все большей любовью, все больше стремится к единению с Ним, чему препятствуют еще не исповеданные, пусть и совсем мелкие грехи. И так восходят святые от силы в силу, от очищения к чистоте, от чистоты к совершенству, к чему призван и каждый из нас.

Итак, вечернее правило; ежедневное исповедание грехов. Многие слова не вызывают затруднений. Другие в принципе понятны, но "с секретом". Например, помышление - это мысль, желание: "согреших… словом, делом, помышлением", т.е. я согрешил словом, делом и мыслью (перечисляются конкретные действия). Слово тайноядение по форме прозрачно: тайное+ядение. Но в православной традиции тайноядение - не только "ядение уединенное", но и "невоздержание от пищи в пост". По похожей схеме составлено и слово празднословие: праздный+слово. Празднословие или суесловие соответствует современному русскому "пустословие". Прекословие - "противная", т.е. противоположная, несогласная с чем-либо речь, отговорка. Вроде бы ничего страшного. Но если мы посмотрим, то прекословие означает не только "противоречие", но и "распря", а смысловые оттенки его (коннотация) отрицательные: характерный контекст - "прекословье, презорство, хула" (презорство - "презрение, пренебрежение"). Небрежение значит "пренебрежение", "нерадение, небрежность". Человек небрежливый беспечен и невнимателен. Многостяжание - многое+стяжание, а стяжание по-церковнославянски - имущество, какое-либо приобретение, владение, в общем, все то, чем можно обладать. Говоря современным языком, шопингомания… Хищение в прямом смысле - захват, разбой. Скверноприбытчество - нечистота, гнусность, разврат, распутство, и обозначения процесса добывания прибытка, т.е. прибыли, дохода; в целом - преступная нажива. Наполовину русское мшелоимство обозначает взимание некоего мшела, что означает разного рода корыстные приобретения: награду, пищу, содержание, деньги, условленную плату, дары, - и в общем всякую корысть. Синонимы мшелоимства - устаревшее мздоимство (взятничество) и современное корыстолюбие. Ревнование кроме ревности означает также "ссора, распря". Лихоимство или лихоимание - излишняя алчность к приобретению имущества любыми средствами; слово это близко по смыслу к сребролюбию (лихоимец - ростовщик, сребролюбец). …ближнего моего онеправдовах - несправедливо обвинить, оклеветать. Сожалея о всех сих соделанных грехах,винна себе Тебе Богу моему представляю т.е. виновен во всем содеянном, и имею намерение каяться.

413

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Люди, бывает, придут вечером на исповедь, потом с утра идут в храм, и тут - ах! - у самой Чаши вспоминают: "Забыл этот грех исповедовать!" - и чуть ли не из очереди к причастию убегают 3 к священнику с тем, чтобы сказать то, что он забыл сказать на исповеди. Это, конечно, беда. С чем человек приходит к причастию? С растрепанными мыслями, в суете, с любовью или с недоверием? Если человек знает и доверяет Богу, то он знает, что Бог пришел в этот мир грешников спасти: "От них же первый есмь аз", - эти слова говорит священник, и говорит каждый из нас, когда приходит к исповеди. И мы причащаемся не потому, что нам это можно или нельзя. Даже после самой искренней, самой полной своей исповеди мы не становимся безгрешными. Нет ни одного человека, который был бы достоин, и если вам кажется, что вы более-менее достойны причащения Бога - с вами что-то сильно не в порядке… хуже и страшнее этого ничего быть не может. Странно думать о Боге как о прокуроре, считать, что есть некая небесная бухгалтерия, которая зачетом принимает все наши исповеданные грехи и ластиком стирает их из какого-то гроссбуха, когда мы пришли на исповедь. Поэтому мы боимся, а вдруг что забыли, вдруг не сказали, и ластиком не сотрется? Ну, забыли и забыли. Ничего страшного. Мы вообще своих грехов почти не знаем. Дело в том, что человек не может на исповеди так поисповедоваться, чтобы все-все свои грехи взять и изложить. Невозможно. Даже если он возьмет и просто перепишет книгу с перечислением всех всевозможных грехов и извращений, которые только существуют на Земле. Это не будет исповедью. Это не будет ровно ничем, кроме формального акта недоверия Богу, что само по себе, конечно, не очень хорошо. Я каюсь в том, что я гордый человек, но я не могу в этом каяться каждые 15 минут, хотя каждую минуту я остаюсь таким же гордецом. Я искренне в этом грехе каюсь, но понимаю, что, отойдя от исповеди, я не стал смиренным, не исчерпал этот грех до конца. Поэтому было бы бессмысленно мне каждые 5 минут приходить и снова говорить: "Грешен, грешен, грешен".

42 3

Мой грех - это моя работа над этим грехом, это всегдашнее самоукорение, ежедневное внимание к тому, что я принес Богу на исповедь. Если каждый день вечером, отходя ко сну, мы будем проверять свою совесть, не просто читать вот эту заученную молитву, последнюю в вечернем правиле, где там мшелоимство, лихоимство и всякое другое непонятное "-имство" вменяется нам в грех, а просто по-настоящему проверим свою совесть и поймём, что сегодня опять было подножкой в нашей жизни, что сегодня опять мы не удержались на высоте нашего христианского призвания, тогда мы принесем покаяние к Богу, это будет наш духовный труд, это будет именно то делание, которого от нас ожидает Господь. А вообще, надо учиться доверять Богу, понимать, что видит сердце каждого человека. У отца Александра Ельчанинова есть замечательное замечание о том, что многие жалуются на то, что они забывают грехи на исповеди. И он пишет: "Грех, который по-настоящему тебя тревожит, ты не забудешь никогда". И не надо думать: "Как же я это не сказал, как же я это не сказал, вот это ведь тоже я же…". Не имеет значения, потому что все остальные, если ты их не сказал, они тебя не тревожат, значит, бессмысленно их исповедовать. А вот ты исповедовал один грех, по-настоящему, это значит, что ты не просто один грех исповедовал. Это, значит, что ты себя освободил от множества разных уз. Ты стал свободным во Христе, значит, все остальное уже както потом наладится постепенно. Так что, если это грех из повседневных, не блуд, аборт, убийство, воровство или еще что подобное, не тревожьте батюшку лишний раз. А свой грех, который вы "забыли", расскажите на следующей исповеди. И не будьте эгоистами, вы уже исповедовались, а там, у батюшки, люди, которые также готовились к исповеди, постились, вычитывали правила, стоят, переживают и каются в своих грехах, дайте и им возможность дойти до Чаши. Если человек сосредоточен только на внешнем исполнении тех или иных обрядов и ритуалов, бесы могут его оставить в покое, потому, что главная их задача достигнута - человек не ищет Духа Святого, душа его лишена жизни духовной, мертва, а бесам большего и не нужно…

¹ 1 - 2 (46) 2015 Огромное число людей у нас пребывают как бы на пороге церкви: то ли христиане, то ли нет. Исповедь становится своеобразной регистрацией, check in, способом удостовериться, что человек действительно церковный хотя бы на данное время и потому может приступать к Чаше. А эти списки перечисления грехов напоминают заполненную квитанцию в прачечную: простыни грязных - 3, наволочки - 4, полотенце - 1. Принес этот список, прочитал. И - все спокойно, надежно. Ты уже можешь уверенно сказать, что по правилам причащаешься, за дело. И исповедь наша - уже не исповедь, а нудное перечисление бесполезных вещей, которые не делают человека ни лучше, ни хуже и не имеет никакого отношения к покаянию. Более того, подобная практика отношение человека к Причастию превращает в некую форму "духовного топлива", как бы грубо это не звучало. То есть Причастие НЕ воспринимается как встреча со Христом. Подкрепился духовно и - вперед, до следующего раза. Идя к Чаше, ты не страшишься приблизиться ко Христу так близко, не воспринимаешь встречу, как суд над тобой. Какой суд? Все проблемы решены на исповеди, тебя допустили. А вот уж если ты все правило прочел до конца и сходил на исповедь, у тебя нет никаких вопросов к тому, что сейчас с тобой произойдет в момент встречи со Христом. Все должно быть нормально, все гарантированно. Да еще принесет тебе пользу. Сама форма, с которой подается Тело и Кровь Спасителя прихожанам звучит так: "Во исцеление души и тела". И мы начинаем думать, что перед нами - хорошее лекарство. Ничего себе лекарство, ничего себе успокоительное, когда в Чаше пребывает Распятый Христос! Одной малейшей частицы этой Святыни весь мир недостоин. Поэтому никакой успокоенности нашей при при-

ближении к Чаше быть не может! Должна быть тревога, ужас и страх, трепет. По своей сути покаяние - это молитва человека, его разговор с Богом. И покаяние - это не процесс от субботы до субботы, это процесс длиною в жизнь. Путь человека за Христом. В какой-то момент, человек, идущий за Христом, а значит, пытающийся приблизиться к Нему, вдруг видит в себе то, что раньше не видел, не замечал. То, что высветил в человеке свет Христовой любви, осветив уголок души, в который раньше и не заглядывал, наполняет его душу ужасом. И вот тогда происходит истинное покаяние. От исповеди до исповеди, от Причастия до Причастия, от поста к посту. Живем благополучно и удобно. Разорвал священник на исповеди бумажечку с перечислением грехов, значит можно успокоиться и через неделю (или через две) принести новую, с тем же содержанием. Более того, иной человек, приходящий на исповедь, если вдруг увидит, что священник не разорвал бумажку, начинает волноваться: "Что-то не так?" Как будто в самой бумажечке - покаяние. Как будто она - входной билет ко Причастию. Билет надорвали - можно смело проходить. Проходя так от исповеди к исповеди, некоторые люди начинают от этого унывать, перестают причащаться. Они чувствуют, что Причастие это серьезно, к нему нельзя - по билетику. Не может быть исповедью, подготовкой к Причастию то, что поставлено на конвейер, построено по шаблону. Нельзя ощущать покаяние по расписанию, с регулярной периодичностью… А между тем, люди, отстоявшие в очереди на исповедь, прочитавшие по бумажке очередной перечень "из прачечной", искренне думают, что они покаялись перед Богом. Только потом наступает серьезнейший духовный кризис. Человек вдруг осознает: почему он столько лет в Церкви, но - он никого не любит, не любит молиться, не любит постов, ждет, быстрее бы пост кончился? Ему уже невыносимо читать правило перед Причастием, из года в год, из десятилетие в десятилетие каждую неделю - одно и то же… Насколько научился любить настолько и будешь ближе к Нему. И себя надо любить, но того себя, чистого, маленького, в 4 года, который вставал, и солнышку рад. Тогда и в других сможешь это увидеть. А если в себе видишь один мрак, то и в другом увидишь один мрак.

433

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? Многие уверены, что может. Ведь в Библии есть много мест, где мы видим следы "гнева" Божьего: сожженные города, поглощение разверстой землей Корея, Дафана и Авирона. Примеров несть числа - вплоть до бичевания Христом торговцев в храме. С другой стороны, одна из ипостасей Бога Дух, который есть Любовь. О ней сказал апостол Павел: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Как же можно это объяснить? Бог создал Адама подобным себе. Главный отпечаток Божьего перста в воске нашей души благость и свобода. Человек волен идти в селения райские или, наоборот, добровольно удалиться во тьму внешнюю. И сам выбирает - любить Бога или не любить. Выбирать, кто нам Бог: Судья или Друг, Отец или некто внешний. Без нашего согласия Господь не может даже войти в наше сердце: "Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр.3:20). А могут ли силы зла сами открыть наше сердце и войти в него, без нашего разрешения? Нет. Можем ли мы открывать свои двери для них? Можем. Тогда мы сами лично даем дьяволу законное основание нападать на нас. Греша, человек приходит в область, населенную дьяволами. В некий Мордор, где все гремит, взрывается, приносит смрад и боль. И Бог не может, не повредив глубинной конструкции человека, насильно выдернуть его из ужаса, в который он сам себя затащил. Это не гнев Божий, а наша глупость казнит нас вдали от Бога. Это наша злость, а не жестокость Бога, бросает нас в объятия беспощадных разрушителей - духов злобы. А следующее решение - кем мы хотим видеть Бога. И мы по своей слепоте и жестокости свои свойства зла приписываем Богу. Мы сами несем ответственность за свой выбор, за то, что будет написано на страницах Страшного Суда в томе, посвященном нашей жизни. Страницы своей хартии мы пишем сами, сию секунду, под вежливым взором переживающего за нас Христа. Безобразничает человек - Господь лишает его

44 3

силы к греху. Безумствует и приносит горе - связывает, как больного в клинике. Не потому что строг и зол, а потому что желает спасения безумцу. Не случайно в Слове Иоанна Златоуста, читаемом на Пасху, написано: "… любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа. И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует, и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит". Потрясающие откровение святого: и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит. То есть Богу не так важны дела, как цель, к которой стремится душа. И с фарисеями Христос не гневался и укорял их довольно мягко. Христос тщетно пытался разбудить их сердца, оставшись верным Своему доброму, неожиданному для них отцовскому чувству: - Для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? Он считал нужным говорить с ними. Он считает нужным говорить и с нами добрыми словами, ожидая, когда мы повернемся к Нему лицом. Ему же хочется, чтобы мы были Ему чада. Ему хочется быть родным Отцом. Бог оставил человеку некоторое пространство свободы внутри его личности. А человек, пользуясь свободой, решил его существенно расширить. Что, собственно, и было предметом первородного греха. Человеку захотелось иметь свое собственное пространство, в которое бы Бог не входил по договоренности, по Закону. Вот мир Бога и Церкви, а вот мой личный мир, в котором хозяин только Я. И законы в нем только мои. Знакомая всем нам история. Такая поврежденная душа похожа на разбитое зеркало, которое отражает осколки. Поэтому оно видит часть мира с Богом, а часть - без Него. Только в кривом и разбитом зеркале в Боге виден дух гнева. А Он - Любовь. Это ж Господи зрячему видно, а для нас повтори: Бог есть свет и в нём нет никакой тьмы. "Прежде падения нашего бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения жестоким".

¹ 1 - 2 (46) 2015 Прочная связь между болезнями и грехами утверждается в Евангелии почти на каждой странице. Достаточно вспомнить слово, сказанное при Овчей купели: Иди и больше не греши, чтобы не случилось с тобой чего хуже. Или исцеление расслабленного, которое Христос совершает не раньше, чем простив человеку грехи (См. Лук. 5, 23). Евангельская логика проста, как все, исходящее от Бога: будь мы безгрешны, мы были бы и бессмертны; будь мы бессмертны, мы бы и не болели. Творец мира, одевшись в человеческую плоть, являл Свое доброе всемогущество, прощая грехи, исцеляя болезни, воскрешая мертвецов, поскольку человечество именно грешно, смертно и болезненно. Он научил нас на боль физическую и на нравственную грязь смотреть сразу, одним взглядом охватывая то и другое. Человека нельзя избавить от страданий, не изменив его при этом так, чтобы он стал бессмертным. А бессмертие возможно только для безгрешного существа. Потому и отогнал Господь согрешившего человека от Древа Жизни, чтобы не стал человек злом бессмертным. Бог не хочет увековечить человека в его оскверненной данности, но хочет прежде исправить и очистить его, а уж затем даровать бессмертие. Теперь окунемся в действительность, покинув высоту умозрений. Мы болеем и будем болеть, пока не отдадим рано или поздно с последним Справедлив ли Бог? Несчастья и скорби встречаются в нашей жизни не потому, что кто-то их заслужил. Считать, что Бог посылает нам скорби, несчастья и этим как бы воздает Свою справедливость - глубочайшая ошибка. Как можно вообще так подумать, что Бог может послать кому-то несчастье! Это противоречит Его божественной природе. Бог не радуется даже о страданиях грешников. Не нравятся Богу страдания даже самых-самых грешных. И то, что происходит с людьми на земле в качестве наших скорбей и страданий, не является тем, что Бог нам посылает. эти вещи в нашей жизни встречаются нами как последствия человеческой злобы и греха. И разве Христос с этой правдой приходит в мир? Нет. Иначе, спасения не было бы никому. Потому, что по справедливости, по правде, все очень грешные. Христос берет всю неправду мира на себя. Он берет на себя все грехи мира. И в этом нет справедливости.

выдохом душу в руки Создателя. Болея, мы бываем раздражительны, нетерпеливы и малодушны. Весь мир тогда сжимается для нас до размеров пульсирующего зуба, раскалывающейся головы, ноющей печени. И мы ищем избавления от страданий. Как хорошо, что в регистратуре или в приемном покое нам не напоминают о связи между грехами и болезнями. Как хорошо, что из окошечка не высовывается лицо регистратора и не обращается к нам с хитрым прищуром: "Что, милый, допрыгался?" Наша медицина лечит болезни, не рассуждая об их нравственных первопричинах. И это хорошо. И пусть доктор говорит, что "еще поживем"; пусть сестра по дороге на операцию повторяет ободрительные мантры. Я то сам прекрасно знаю, что в выздоровлении и продолжении жизни смысл есть только тогда, когда есть намерение жить лучше и стать чище. Многое зависит от врачебного искусства и качественных лекарств. Но Хозяин жизни будет решать судьбу больного еще и с той точки зрения, захочет или не захочет больной сделать из болезни нравственные выводы. "Я буду жить?", - спрашивает пациент. "Жить то будешь, но как и для чего?", - спрашивает в ответ, как мне кажется, Хозяин жизни. "Если, как прежде, или даже хуже, то зачем?" Связь между болезнями и смертью кажется очевидной. Связь между грехом и смертью следует осознать, благодаря Евангелию и первым главам книги Бытия. Когда первые две связки станут понятны, останется выяснить теперь уже неизбежную связь между болезнями и грехом. Ну и, наконец, самое главное. Победителя этого триединого, сплетшегося до нерасторжимости змеиного клубка зовут - Господь Иисус Христос. Протоиерей Андрей Ткачев

453

ÈÑÏÎÂÅÄÜ... Ñ ×ÅÃÎ ÍÀ×ÀÒÜ? При словах "страшный суд" положено испытывать страх и трепет. "Страшный Суд" - последнее, что предстоит людям. Когда истечет последняя секунда существования Вселенной, люди будут воссозданы, тела их вновь соединятся с душами - чтобы все-все смогли предстать для отчета перед Творцом... Да, для многих, к сожалению, мы - бессмертны. К сожалению - потому что порой очень хотелось бы просто уснуть - да так, чтобы никто больше про мои гадости мне не напоминал... Но Христос воскрес. А все, что произошло со Христом, происходит и со всеми людьми - ибо Христос нес в Себе всю полноту человеческой природы. Оттого и ошибочно считать, что причина воскресения - суд. Но "Воскресение будет не ради суда". Отсюда и слова святителя Феофана Затворника: "Господь хочет всем спастись, следовательно, и вам... У Бога есть одна мысль и одно желание - миловать и миловать. Приходи всякий… Господь и на страшном суде будет не то изыскивать, как бы осу- века, который уже много раз каялся в своем грехе, дить, а как бы оправдать всех. И оправдает всякого, а потом все равно возвращался к нему? И Господь лишь бы хоть малая возможность была". Ведь - "Ты отвечает: но ты же ведь принимаешь каждый раз к Бог, не хотяй смерти грешников"… Бог ищет в чело- себе на служение этого человека после каждого его веческой душе такое, не окончательно, не безна- нового греха? Собственно, Страшный, всеобщий, последний, дежно изуродованное место, к которому можно окончательный Суд менее страшен, чем тот, котобыло бы присоединить Вечность. Так врачи на рый происходит с каждым сразу после его кончителе обожженного человека ищут хоть немного непоны... Может ли человек, осужденный на частном страдавшей кожи... И наши человеческие дела, человеческие слабо- суде, быть оправдан на Страшном? - Да, ибо на сти и прегрешения будет рассматривать не ангел, этой надежде и основываются церковные молиткоторый не знает, что такое грех, борьба и слабость, вы за усопших грешников. А может ли человек, опно Христос - не Сверхчеловек, но Сын Божий, поже- равданный на частном суде, быть осужденным на лавший стать еще и Сыном Человеческим: "Отец и Страшном? - Нет. А это означает, что Страшный не судит никого, но весь суд отдал Сыну" (Ин. 5:22). Суд - это своего рода "апелляционная" инстанция. Сын Божий, чтобы не осуждать людей, Сам по- У нас есть шанс быть спасенными там, где мы не шел путем страданий. Он ищет потерявшихся людей. можем быть оправданными. Ибо на частном суде Но не для расправы с ними, а для исцеления. Вспом- мы выступаем как частные лица, а на вселенском ните притчу о потерянной овце, притчу о блудном суде - как частички Вселенской Церкви, частички Тела Христова. Тело Христа предстанет пред Свосыне... Опять же в древности преп. Исаак Сирин говорил, им Главой. Христос не желает отсекать от Себя Свои же что Бога не стоит именовать "Справедливым", ибо частички. Бог всем желает спастись... Вопрос в судит Он нас не по законам справедливости, а по одном: совпадает ли Его желание с нашим? Желазаконам милосердия. ем ли спастись мы? Для темы же о Суде важно И мы и не ищем у Бога никакой справедливости. помнить: судимы мы Тем, Кто выискивает в нас не Мы ищем у Него милости: "Да, я лгал - но я не лжец; грехи, а возможность примирения, сочетания с Сода, я блудил, но я не блудник; да, я лукавил, но я бой... Твой сын, Господи, Твое создание, Твой образ... СниХочешь, чтобы Встреча не стала Судом? Что ж, ми с этого образа копоть, но не сжигай его весь!". совмести в своем совестном И Бог готов это сделать. Он готов переступать требования Кто хочет говорить о любви Божией, взгляде Христа, перед Ликом Которого иради Которого дол"справедливости" и не взирать тот покушается говорить о Самом жно произнести слова покаяна наши грехи. Справедливости Боге; простирать же слово о Боге ния, Его любовь и свой собтребует диавол. погрешительно и опасно для невни- ственный ужас от своего неВ одном из слов св. Амфиломательных". "Любовь есть Бог (1 достоинства. Но все же Хрихия Иконийского есть повествоИоан. 4, 8); а кто хочет определить стова любовь - больше... вание о том, как диавол удивлясловом, что есть Бог, тот, слепотВедь Любовь - Божия, а греется милосердию Божию: зачем ствуя умом, покушается измерить хи - только человеческие... Ты принимаешь покаяние челопесок в бездне морской". Если мы не помешаем Ему

¹ 1 - 2 (46) 2015 спасти и помиловать нас, поступить с нами не по справедливости, а по снисхождению - Он это сделает. Но не сочтем ли мы себя слишком гордыми для снисхождения? Не считаем ли мы себя слишком самодостаточными для принятия незаслуженных даров? Тут впору открыть евангельские заповеди бла-

женств и перечитать их внимательно. Это - перечень тех категорий граждан, которые входят в Царство Небесное, минуя Страшный Суд. Что общего у всех, перечисленных в этом списке? То, что они не считали себя богатыми и заслуженными. Блаженны нищие духом, ибо они на Суд не приходят, но проходят в Жизнь Вечную.

Человек похож, например, на дерево. Нужно плод приносить, а иначе - срубят. Или - на свечу. Нужно от рождения до конца земной жизни гореть перед Богом ровным огнем без копоти. … А еще похож человек на самолет. Да-да, на самолет, который "провожают совсем не так, как поезда". Рассказываю, почему. В полете для воздушного судна самое главное - взлететь и сесть. Это самые опасные и ответственные этапы. На набранной высоте тоже могут быть форс-мажоры: может птица в турбину попасть, может забарахлить техника или электроника, может горючего не хватить, опять же - турбулентность и т.д. Но все равно самое главное и самое трудное - взлететь и приземлиться. У человека в жизни все точно так же. Когда человек уже зачат и первые месяцы жизни проводит внутри материнского организма, то это сравнимо только с возникновением новой вселенной. Все остальные сравнения не дотягивают. Вырастая внутри утробы от одной живой клеточки до целого и полноценного человека, мы семимильными шагами там, во тьме, проходим, пролетаем огромные этапы развития. Это - межзвездный полет. Все, что ждет нас вовне, по степени важности рядом не стоит. Назовем это запуском двигателей и взлетом. Потом самые важные этапы проживаются в первые годы жизни. Никакая учеба ни в каком институте не сравнится по важности получения информации и навыков с теми первыми годами, когда человечек выучивается ходить, говорить, ориентироваться в огромном мире. Затем интенсивность накопления навыков снижается, хотя нам именно кажется, что жизнь набирает силу. Образование, выбор профессии, поиск своего места - это набор высоты. Жизнь постепенно замедляется, и изменения происходят более количественные, чем качественные. Наконец достигается потолок, выше которого не взлетишь, и человек движется на заданной высоте. Это мы называем зрелой жизнью. У кого-то рейс внутренний: из Астаны в Семипалатинск. Ему и лететь час с небольшим. У когото рейс покруче: допустим, Дели-Нью-Йорк. Там и высота побольше, и скорости выше. Но это детали. Все равно цель полета не сам полет, а приземление и доставка к месту грузов и пассажиров. Таким образом, если сравнивать нас с са-

молетами, то большая часть важнейших этапов у нас, взрослых людей, уже позади. Кто-то так и не выехал из ангара, кто-то развалился на взлете, у кого-то на борту в воздухе оказался террорист или почему-то быстро закончилось топливо. А у нас - все в порядке. Взлетели, скорость и высоту набрали. Летим. Самое важное теперь - впереди. Самое важное - сесть и не разбиться. Разумею "христианскую кончину живота нашего, безболезненную, непостыдную, мирную, и добрый ответ на страшном Судище Христовом". Больше мечтать не о чем. Лети, смотри по сторонам, наслаждайся видом в иллюминатор, пилот пусть следит за приборами. Цель с каждым часом становится ближе. Когда приземлимся (дай Бог приземлиться), нужно будет еще пройти паспортный контроль. Аэровокзалы ведь тоже места весьма символичные. Это целая система дверей, ворот и переходов. Это эшелонированная, организованная защита, не пускающая на борт кого попало. Прямо мытарства своеобразные. Тут пожалуйте вещи на досмотр. Там, будьте любезны, снимите запонки, часы, ремень, высыпьте мелочь из карманов. Иногда приходиться разуться или даже раздеться. Потом "встаньте здесь, руки в стороны, теперь еще раз". Потом "предъявите паспорт и билет". Документы должны быть правильно оформлены, анкеты правильно заполнены. Случится вам быть невыездным или в розыске, вас тут же "примут" на паспортном контроле и под белы рученьки отведут куда надо. Еще есть такое понятие, как виза, регистрация. И даже когда все пройдено, нужно не сразу сесть в кресло, а ждать. Иногда - долго. Есть, правда, такая категория пассажиров, как VIP-клиенты. Эти приезжают в аэропорт за пять минут до взлета, когда двигатели уже прогреты. Минуя всякие формальности, они в сопровождении стюардесс садятся на борт и - вперед. Видимо, в мире духовном им соответствуют святые. Без мытарств, без проволочек, без нервов и ожидания они сразу в сопровождении ангелов отправляются к цели. Но подавляющее большинство коротает время, бродя по duty free, зевая, глядя в окно на взлетную полосу или на табло с расписанием. (продолжение на следующей странице)

473

(начало на предыдущей странице) ....Одному знакомому приснилось, что он срочно улетает. ОгÄîðîãèå áðàòüÿ è ñåñòðû! ромный аэропорт, сотни дверей и окошек - заблудиться можно. И Ïîìíèòå, ÷òî âû äåðæèòå â его нигде не пускают. Даже разговаривать не хотят, опускают гоðóêàõ ïðàâîñëàâíîå èçäàíèå, ловы, не берут в руки его паспорт. Справа и слева люди проходят ãäå ïîìåùåíû ñâÿòûå èêîíû, контроль и идут дальше, а он - нет. Прямо как с Марией Египетсìîëèòâû, òåêñòû Ñâÿùåííîãî кой: какая-то рука упирается уму в грудь и не пропускает на посадÏèñàíèÿ. Ïðîñèì âàñ ïîñëå ку. А уже объявляют, что скоро взлет! Он в панике бегает вдоль ïðî÷òåíèÿ íå èñïîëüçîâàòü бесчисленных дверей и окошек и вдруг обнаруживает, что билет ãàçåòó äëÿ õîçÿéñòâåííûõ он потерял. На табло высвечивается информация, что посадка íóæä. Åñëè ãàçåòà ñòàëà âàì заканчивается. Человек понимает, что он на борт не попадает. И íå íóæíà, ïðèíåñèòå åå â õðàì еще он понимает, что дело не в самолете, а в том, что его не приèëè îòäàéòå äðóãèì âåðóþнимают в иную жизнь, в настоящую жизнь. Он там не нужен, и уже ùèì ëþäÿì. ничего нельзя изменить или исправить. В ужасе он просыпается. Кем бы он был, скажите, если бы сразу после пробуждения не побежал в храм Божий на исповедь?! официальный Вся наша жизнь есть школа символов, притч и загадок. Сказал же несайт кто, что учиться можно даже у телефона. Чему? А вот чему: сказал "здесь", Семипалатинского а услышали "там". Чем не образ молитвы? благочиния А еще, можно сравнить нашу жизнь с огромным количеством отУсть-Каменогорской снятой плёнки. Это ещё не готовое кино, но рабочий материал. Пои том придёт смерть и, как говорил Пазолини, смонтирует всё, что отСемипалатинской снято, в готовую ленту. Только в конце, когда на экране появится слово епархии the end, можно будет правильно оценить фильм целиком и каждый PRAVSOBOR.KZ эпизод в отдельности. То есть только после смерти, после окончания работы безмолвного инженера монтажа. Первый показ фильма о твоей жизни будет закрытым. На нём будут присутствовать только Бог и ты. Ты будешь отворачиваться от экрана, краснеть, морщиться, стыдиться. Никакой ад не покажется тебе страшнее этого первого показа. "Смотри сюда, сынок, - может быть, скажет Он, - ведь ты и это сделал. И ещё это, и это. И в этом ты виноват. А теперь смотри сюда, сейчас будет самое важное". "Не надо! Я не могу! Перестаньте, пожалуйста! Я прошу вас, не надо!" - ты будешь метаться из стороны в сторону, и весь вспотеешь от страха, и захочешь проснуться, но это будет не сон. Если это хоть немножко похоже на правду, то Страшный Материал составлен из Суд будет похож на один кошмарный кинофестиваль. Ни припроповедей, статей и безов, ни фуршетов. Вместо этого - для многих и очень многих сед: протоиерея Феодора проход по алой дорожке в одну сторону. Проход с опущенныПроскурина, протоиерея ми лицами, поскольку тайное стало явным, его увидели все, Алексея Уминского, протои нет в этом тайном ничего, чем можно было бы похвалитьиерея Андрея Ткачева, прося. тоиерея Андрея Юревича, А потом будут вывешаны те самые списки... И найду ли я протоиерея Владислава свое имя в этом списке, неизвестно, но зависит это только Свешникова, священника от меня..., Алексея Агапова, диакона АнПоэтому, пока еще течет в теле кровь, пока бьется серддрея Кураева, профессора це, пока милосердие Господне пребывает с нами, надо опАлексея Осипова, Александра лакать и принести свои грехи на исповедь, чтобы не были Ткаченко, Сергея Худиева, они озвучены перед всем миром. Григория Бусыгина. Доброй и искренней Вам исповеди! Свидетельство о постановке на учет средства массовой информации № 5995-Г от 24 мая 2005г. Выдано министерством культуры, информации и спорта Республики Казахстан. Комитет информации и архивов. Учредитель: местное православное религиозное объединение “Воскресенский собор” приход г. Семипалатинска. Главный редактор: протоиерей Феодор Проскурин Редколлегия: Елена Никитина. Корректор: Ольга Брылкина Газета выходит по мере собрания материала. Мы будем рады, если вы воспользуетесь нашими материалами. При использовании материалов ссылка на газету обязательна. Рукописи не возвращаются и не рецензируются. Мнение авторов публикуемых материалов не всегда совпадает с мнением редакции. Отпечатано в типографии ТОО газеты “Спектр”. Тираж 1000 экз. Пожертвования можно перечислять: РНН 511700003230КБЕ 18 БанкЦентрКредит ИИК KZ458560000000004906 БИК KCJBKZKX Адрес редакции: Р. Казахстан, ВКО г. Семей. ул.Кульжановых, 6. Воскресенский собор телефон-факс 8 7222 77-31-48